Фигура побежала.
— Джек!
Глаза ее стали ярче. По желтым щекам текли слезы.
— Мама!
Джек увидел ее; она выглядела ужасно — как будто в окно выглядывал призрак.
— Мама!
Он помчался по ступенькам, перескакивая через них; Талисман в его руках вспыхнул ярко-красным светом… и погас.
Он летел к их номеру, и, наконец, услышал ее голос, как тихий шорох в траве.
— Джеки?..
— Мамочка!
Он ворвался в комнату.
Внизу, в машине, нервничал Ричард, поглядывая сквозь очки на окна. Что там делает Джек? Он заметил, что в нескольких окнах наверху вспыхивает и гаснет белый свет. Ричард опустил голову и вздохнул.
Он увидел ее — мать лежала на полу под окном. Вся комната, неприбранная и пыльная, казалась пустой… Слова застряли у Джека в горле. Потом Талисман вспыхнул ярким светом, осветив комнату. Ее волосы разметались по грязному ковру. Обескровленная рука тянулась к нему.
Он почувствовал запах болезни, запах приближающейся смерти. Джек не был врачом, и не заметил многих перемен в Лили. Но он знал одно: его мать умирает и осталось очень мало времени. Она дважды повторила его имя, но он понял, что она бредит. Он положил ей на голову руку и поставил Талисман на пол рядом с ней.
Казалось, ее волосы полны песка. Лоб горел, как огонь. Она лежала в неудобной позе, и Джек поднял ее, чтобы перенести. Мама стала почти невесомой. Рука ее безжизненно свисала вниз.
С Ричардом в Пойнт-Венути тоже были плохи дела, но ее тело содержало в себе гораздо меньше жизненных сил, чем его.
«А Ричард почти умирал тогда».
Она вновь произнесла его имя, и он заплакал. Тело в его руках задрожало.
Он положил ее на кровать, убрал с лица волосы и укрыл ее одеялом.
Когда-то, в самом начале его странствований, мать показалась ему старухой. Потом он привык к ее виду, и Лили Кэвэней-Сойер вновь стала в его глазах самой собой. Обычно люди не могли определить ее возраст — она всегда была очаровательной блондинкой, с неизменной улыбкой на лице. Лили Кэвэней, чьи кинофильмы пользовались неизменным успехом.
Женщина на кровати меньше всего походила на известную актрису. Слезы Джека внезапно высохли.
— О, нет, нет, нет, — он дотронулся пальцем до ее ввалившейся щеки.
Казалось, она не может пошевелить рукой. Он взял ее руку в свою.
— Пожалуйста, пожалуйста…
Он даже не мог говорить.
А потом он понял, какое усилие сделала эта изможденная женщина.
Она смотрела на него. Она знала, что он вернулся. Она почувствовала момент его возвращения.
— Я здесь, мама, — прошептал он, шмыгнув носом, и почувствовал, что весь дрожит. — Я принес его. Я принес Талисман.
Талисман на полу продолжал мерцать. Но свет был тусклый, слабый, туманный. Когда Джек исцелял им Ричарда, он водил им вдоль тела друга; то же самое проделывал он и со Смотрителем. Но здесь было что-то другое. Он понимал это, но не знал, какое «это» другое…
Он понял, что и он, и Талисман не сумеют спасти его матери жизнь.
Талисман мерцал все реже. Потом из него полился непрерывный белый луч. Джек тронул шар, и Талисман весь залился светом… радугой! НАКОНЕЦ-ТО!
Джек подошел к кровати. Талисман сейчас осветил стены и потолок комнаты, сосредоточив свой свет на кровати.
Джек почувствовал пальцами, что структура света изменяется. Его стеклянная поверхность становилась мягче, податливее; пальцы мальчика почти вдавились в него.
И в этот момент к Джеку пришло сильное чувство, что Талисман изменяется навсегда, и что он скоро потеряет его. Талисмана больше не будет. Пальцами он ощущал теперь не стекло, а, скорее, пластик. Теплый пластик. Джек быстро вложил Талисман в руки матери. Талисман знал свое дело; он ждал этого мгновения; он был предназначен именно для этого.
Джек не знал, чего он должен ожидать. Вспышки света? Запаха лекарств? Колокольного звона?
Ничего не произошло. Его мать продолжала лежать неподвижно, как мертвая.
— Ну, пожалуйста! — простонал Джек. — Мама, пожалуйста…
Дыхание в его груди замерло. Внезапно одна из вертикальных граней Талисмана сдвинулась с места, образовав щель, и из этой щели вырвался свет. Много, очень много света.
Со всех сторон зазвучала музыка — это пели птицы, празднуя свое существование.
Джек слабо понимал происходящее. Он подался вперед и увидел, что Талисман соскользнул с кровати. Из него вырывалось сияние. Ресницы матери дрогнули.