Талисман

Джек почувствовал, что гнев внезапно вернулся… и вновь улетучился.

— А что, если я все же уйду? — спросил он. — У меня есть почти пять долларов, и мое пребывание в этом паршивом городишке слишком затягивается.

Глядя на мальчика и все еще улыбаясь, Смоки спросил:

— Помнишь мужчину, прошлой ночью напустившего на пол лужу в туалете?

Джек кивнул.

— Ты помнишь, как он выглядел?

— Гадко, омерзительно. А что?

— Это Могильщик Атвелл. На самом деле его зовут Карлтон, но вот уже десять лет он добровольно ухаживает за городским кладбищем, поэтому все зовут его Могильщик. Это было… ммм… двадцать или тридцать лет тому назад. Он пришел служить в городскую полицию во время президента Никсона. Сейчас он шеф здешней полиции.

Смоки отхлебнул немного пива из бутылки и посмотрел на Джека.

— Могильщик скоро вернется в бар. И если ты сейчас уйдешь отсюда, Джек, то я не смогу гарантировать, что у тебя с ним не возникнет проблем. Возможно, это окончится отправкой домой. Возможно, сбором яблок на муниципальных землях… думаю, там не менее сорока акров, засаженных деревьями. Возможно, побоями. Или… Я как-то слышал, что наш друг Могильщик очень любит детей на дорогах. Особенно мальчиков.

Джек вспомнил расстегнутые брюки и свисающий из них чудовищный агрегат. Ему стало плохо, ноги и руки похолодели.

— Здесь ты находишься под моим крылышком, — продолжал Смоки. — Никто не знает, когда ты выйдешь на улицу. Не знает этого и Могильщик. Конечно, ты можешь без страха ходить по городу. Попытайся, Джеки… Но где гарантия, что он вдруг не перегородит тебе дорогу своим большим «Плимутом»? Он не слишком умен, но иногда у него прорезывается поразительный нюх… Или… кто-нибудь может позвонить ему.

За стойкой Лори вымыла посуду и вытерла руки; потом включила радио и начала подпевать в такт звучащей песенке.

— Вот что я скажу тебе, — подытожил Смоки. — Задержись у меня, Джеки. Отработай выходные. Потом я посажу тебя в машину, и сам вывезу из города. Ты уедешь отсюда в воскресенье с тридцатью баксами в кармане и больше никогда не вернешься. Ты уедешь, думая, что Оутли — не самое худшее в мире место. Что ты на это ответишь?

Джек посмотрел в его карие глаза и увидел в них желтые и красные огоньки; он видел, что Смоки обнажил в улыбке вставные зубы; он даже заметил с непередаваемым ощущением «дежа вю», что по бумажному колпаку ползет жирная муха.

Смоки знал, что Джек не верит ни одному его слову. После отработанной субботы он проснется в воскресенье не раньше обеда, а Смоки к этому времени будет слишком занят, чтобы отвезти его. Джек не боялся уйти; он боялся, что Смоки позвонит своему дружку Могильщику и скажет:

— Он идет сейчас по Мельничной дороге, старина, так почему бы тебе не поймать его? Забегай потом ко мне! Сколько угодно дармового пива, но не смей входить в мой клозет, пока я не получу мальчишку обратно.

Это был один сценарий. Возможно, есть и другие, но суть оставалась неизменной.

Смоки улыбнулся еще шире.

10. ЭЛРОЙ

«Когда мне было шесть лет…»

«Пробка» гудела подобно гигантскому улью. Джек увидел, что два стола исчезли. На освободившемся месте танцевали парочки.

— Нечего прохлаждаться, — сказал Смоки, когда Джек на секунду прислонился к стойке бара, чтобы перевести дыхание. — Убери здесь и проваливай за следующей бочкой.

— Лори не говорила…

Боль пронзила ногу: Смоки тяжелым башмаком наступил на нее. Слезы брызнули из глаз мальчика.

— Заткнись, — прорычал Смоки. — Лори глупа, как пробка, да и ты не умнее. Живо тащи сюда бочку!

Мальчик вернулся в кладовую, прихрамывая на отдавленную ногу и удивляясь, что пальцы на ней не сломаны. Это вполне могло произойти. Голова гудела от дыма и шума. Он не мог больше терпеть все это. Если Оутли — его тюрьма, а «Оутлийская пробка» — его камера, то Смоки Апдайк — его тюремщик.

Он думал о Территориях — каковы они в этом месте — и напиток Смотрителя казался единственной возможностью спастись.

Отпить немного и…

А если он сумеет пройти на запад одну-две мили, то сможет отхлебнуть еще чуть-чуть и приземлиться в США за пределами этого ужасного городка — где-нибудь в Бушвилле или Пемброке.

«Когда мне было шесть лет, когда Джеку было шесть лет, когда…»

Он вкатил новую бочку с пивом… Перед ним стоял высокий ковбой с большими руками, похожий на Рэндольфа Скотта, и смотрел на него.