Талисман

Джек набрал код и номер гостиницы «Альгамбра».

— Слушаю? — отозвались на коммутаторе, и мальчик сказал:

— Попросите миссис Сойер из четыреста восьмого номера. Звонит Джек.

Ему предложили подождать. В груди нестерпимо жгло. Наконец раздался ее голос:

— Боже, дитя мое! Как я рада слышать тебя! Быть покинутой матерью слишком тяжело для такой старухи, как я. Кто бы мог научить меня ждать?

— Ты всегда умела ждать лучше всех, — сказал Джек, и слезы текли по его щекам.

— У тебя все в порядке, Джек? Скажи мне правду.

— Да, все прекрасно. Хотелось бы надеяться, что и ты… ну, ты понимаешь.

В телефоне раздался щелчок, и звук стал отчетливее.

— Я в порядке, — сказала Лили. — Просто молодцом. Мне совсем не хуже. Можно узнать, где ты?

Джек помолчал, и в трубке вновь что-то щелкнуло.

— Я сейчас в Огайо. Скоро смогу увидеть Ричарда.

— Когда ты вернешься домой, Джеки?

— Не знаю.

— Не знаешь? И зачем только твой отец дал тебе это глупое прозвище?..

В трубке зашумело, ее голос пропал. Джек вспомнил, какой старухой она показалась в баре. Когда шум прошел, он спросил:

— У тебя нет проблем с дядей Морганом? Он не надоедает тебе?

— Я послала твоего дядю ко всем чертям, — ответила она.

— Он был здесь? Приезжал? Он все еще надоедает тебе?

— Я отделалась от него через два дня после твоего ухода, малыш. Не теряй времени попусту, не думай о нем.

— Он не говорил, куда собирается? — спросил Джек, но как только он произнес последние слова, раздался щелчок и разговор прервался. Джек повесил трубку. Шум в ней был очень громким, его можно было услышать даже в коридоре.

Разговор был окончен. Джек опять снял трубку и поднес ее к уху. Тишина.

— Эй, — сказал он и дунул в микрофон.

Инстинктивно мальчик сунул руку в карман и сжал серебряный значок.

Все еще не вешая трубку, он вдруг к собственному ужасу услышал голос дяди Моргана.

Голос был слышен так ясно, как если бы старый добрый дядя Морган стоял у соседнего телефона.

— Убирайся домой, Джек! — голос Слоута резал воздух, как скальпель. — Или ты уберешься домой добровольно, или мы отправим тебя туда сами.

— Подождите, — начал Джек, желая протянуть время и собраться с мыслями.

— Никто больше не ждет, дружище!.. Теперь ты покойник. Понял? У тебя не осталось ни одного шанса. Ты вернешься в Нью-Хэмпшир. Немедленно. Или приедешь домой в гробу.

Джек услышал щелчок, и все оборвалось. Телефон замолчал и внезапно начал отваливаться от стены. Секунду он висел на проводах, а потом тяжело рухнул на пол.

За спиной Джека распахнулась дверь и раздался крик:

— БОЖЕ праведный!

Джек увидел молодого телефониста. Тот схватился за голову.

— Я не делал этого, — начал, было, Джек. — Это произошло само собой.

— Боже праведный! — не слушая мальчика, кричал телефонист.

Джек бросился в зал. Он уже почти добежал до эскалатора, когда услышал вопль парня:

— Мистер Олафсон! Телефон, мистер Олафсон!

Джек выскочил на улицу. Неподалеку от универмага стояла полицейская машина. Мальчик свернул направо и чуть не сбил с ног почтенного главу семьи, собравшегося с женой и шестью детьми посетить универмаг. Пробормотав извинения, Джек бросился бежать дальше.

Неподалеку на скамейке сидел пожилой негр с гитарой. Рядом стояла металлическая урна. Лицо старика было прикрыто солнцезащитными очками; шляпа сползла на лоб. Отвороты его пиджака по размерам не отличались от ушей слона.

На шее старика висела табличка, и через несколько шагов Джек смог ее прочесть.

СЛЕПОЙ ОТ РОЖДЕНИЯ

СЫГРАЕТ ЛЮБУЮ ПЕСНЮ

БОГ ВОЗНАГРАДИТ ВАС

Он почти прошел мимо старика с гитарой, как вдруг голос негра резанул его слух.

— Джеки!..

15. ПОЮЩИЙ СНЕЖОК

Джек быстро оглянулся на чернокожего; сердце сбилось с ритма.

«Смотритель?»

Чернокожий медленно снял шляпу.

Смотритель. За темными очками — он, Смотритель.

Джек был уверен в этом. Но через секунду он так же был уверен, что это не Смотритель. Тот, прежний Лестер был шире в плечах, его грудь казалась более выпуклой.

«Но если бы он снял свои очки, я бы мог сказать наверняка!»

Мальчик открыл, было, рот, чтобы окликнуть старика по имени, как вдруг тот начал играть, и черные пальцы замелькали по струнам, рождая хорошо знакомую мелодию. Это была пьеса из альбома «Джок Харт из Миссисипи». И хотя старик не пел, Джек знал слова: