Белая тетрадь

Максимилиан усмехнулся – блеснули в темноте белые зубы – и ненавязчиво подхватил меня под локоть, увлекая к неприметному проходу между домами. Я словно очнулась от забытья. Сделалось зябко.

– Можно задать вопрос? – Он кивнул, и только после этого я продолжила: – Куда мы сейчас идем?

– В гостиницу, – после едва заметной паузы ответил князь. – Там ты подождешь меня пару часов – отдохнешь, примешь душ, перекусишь, а я пока кое с чем разберусь. Потом уйдем, быстро и тихо.

– А… я успею поспать?

Не то чтобы сон был важен сам по себе, но мне требовалось время на раздумья и привыкание к своему новому статусу то ли пленницы, то ли спутницы шакаи-ар.

– Разве что завтра ночью, – ответил он с виноватыми нотками в голосе. – Нам сейчас надо уйти как можно дальше, чтобы круговой поиск ничего не выявил.

– Какой поиск? – не поняла я.

– Круговой. Когда из одной точки поисковый импульс исходит сразу во все стороны. Не слышала про такой?

У меня вырвался вздох.

– Не слышала. – Шакаи-ар снисходительно хмыкнул, и я, конечно же, поддалась на провокацию и начала оправдываться: – Но равейна и не должна ни о чем таком знать! Я же не студентка Академии магии и не колдунья!

– И в чем же отличие, если не секрет? – с искренним, казалось бы, любопытством поинтересовался Максимилиан. Я подозрительно оглянулась на него: сомнительно, чтобы князь, которому столько лет, что мне и представить страшно, этого не знал.

Но разговор на постороннюю тему был все же предпочтительнее молчания. В тишине наверняка бы в голову полезли мысли об оставшихся дома подругах, о бедной моей маме… Как она себя чувствовала, когда узнала, что меня увез какой-то шакаи-ар?

И ведь весточку не подашь…

– В чем отличие… Так сразу и не определишь, – начала я задумчиво, стараясь отогнать депрессивные мысли. – Мы, равейны, не используем логичные, но лишь через раз работающие формулы преобразования энергии и не клянчим у богов силу. Все на интуиции – зелья, амулеты, заклинания.

– И часто ошибаетесь, наверное? – спросил он. У меня взыграла расовая гордость – захотелось отстоять равейн перед князем.

Хотя, если задуматься, он на нас и не нападал. Просто задавал вопросы.

– Уж пореже тех же магов. – Я заносчиво вздернула подбородок. – Они магию считают не искусством, а разделом высшей математики, – меня передернуло от отвращения. – Хотя что-то у них получается лучше, некромантия, например, – вынужденно признала я, вспомнив «домашние задания» своего брата-студента. – Наверное, потому, что немного найдется равейн, чья сила – боль и смерть… Но одни только энергетические формулы – это безумно мало и очень неудобно. А что касается колдунов… Посуди сам: клановая система, знания передаются только от отца к сыну, от матери к дочери. Зачахнет род – и все накопленное за столетия пойдет коту под хвост. Правда, изобретение большинства зелий – заслуга колдуний. Если бы не закрытость кланов, они стали бы самой могущественной кастой…

– Интересно, – улыбнулся Максимилиан. – Но мне кажется, что у равейн есть большой недостаток: раз они не пишут научных трактатов, то и сведения о новых заклинаниях и составах так и остаются достоянием одиночек-изобретательниц.

– Вы… то есть ты серьезно спрашиваешь или просто так шутишь? – осторожно поинтересовалась я.

– Скажем так: иногда очень интересно услышать мнение человека, еще не испорченного предрассудками нашего мира, – туманно пояснил князь. Мне это подозрительно напомнило расхожую фразу «Устами младенца глаголет истина».

Этот шакаи-ар то ли развлекался за мой счет, то ли хотел завоевать симпатию таким вот немудреным способом – «заинтересовавшись» моими скудными знаниями.

– Ты… никогда не слышал о «памяти матерей»? Ну… это сложно объяснить. Если равейна инициирована, то она может… войти в транс, что ли, не знаю, как сказать лучше… словом, слиться с личностью своей матери, бабушки и так до первой равейны в роду. Ну так как все мы в той или иной степени связаны узами родства с древнейших времен, то лишь очень немногие не имеют возможности погрузиться в «память матерей». Да и то они могут «породниться» с любой равейной, смешав кровь и назвав подругу сестрой… А там, в «памяти», – океан информации. Все когда-либо произнесенные заклинания, узоры амулетов, способы приготовления зелий, и не только. Можно посоветоваться, если попала в трудное положение, а если кто-то из матерей знал иностранный язык – освоить чужое наречие. Иногда эти знания просыпаются спонтанно. – Я задумчиво потеребила косичку. – Представь себе: за девушкой погнался маньяк, а она вместо того, чтобы визжать и умирать от страха, вдруг хладнокровно вывернула ему руку, вызвала Стражей порядка… и только потом потеряла сознание от шока. Или маленькая девочка, потерявшись в незнакомом городе, вдруг начинает рассуждать и вести себя как взрослая. Слышал ли ты подобные истории?