Древний. Час воздаяния

- Внимание! - корабельный эфир ожил докладом наблюдательного поста. - Фиксирую множественное формирование точек выхода из гиперпространства в шестом, десятом и четырнадцатом секторах! Дистанция пятьдесят миллионов километров!

- Точка выхода в четвертом секторе! - тут же раздался другой голос. - Сверхкрупного размера! Дистанция семьдесят семь миллионов…

- Множественные точки выхода в секторе один! - доложил третий. - Дистанция сто пять миллионов километров! Противник начинает выход в реальное пространство!

Далее доклады посыпались один за другим непрерывно, и тактическая карта каждую секунду вспыхивала всё новыми отметками появляющихся в системе Угасающей формаций врага. Император Оээаоо мрачно посмотрел на цифры численного мониторинга сил противника. За первые десять секунд в системе высадилось порядка ста пятидесяти миллионов тяжелых кораблей противника в окружении бесконечных океанов истребительного флота. Пустая солнечная система мгновенно оказалась забита густыми облаками вражеских формаций, позади которых бесконечно гигантскими призмами продолжала искривляться метрика пространства, выплевывая из себя всё новые и новые миллионы атакующих. Спустя две минуты числовые области тактических мониторов определяли количество кораблей противника на отметке в полтора миллиарда вымпелов, и по лицу Императора скользнула злая усмешка. Гордость Дэльфийской Империи, восьмидесятимиллионный, закаленный в сражениях флот казался крохотной дымкой, едва прикрывающей планетоид. Бесконечному океану врагов, раскинувшемуся вокруг, казалось, вообще нет границ, а ведь это ещё не всё…

- Ваше Величество! - на демосфере связи с Генштабом возник штабс-адмирал Иооауу. - Передовые формации противника закончили перестроение в атакующий порядок и начали сближение.

Не менее полутора сотен мощных кривых разрядов вонзились в бронеобшивку космической крепости, и исполинская станция мелко задрожала, сотрясаемая противоборством энергий. Атакующий импульс был столь огромен, что в мгновение ока расколол бы небольшую луну, но защита крепости держала удар, упрямо сопротивляясь смертоносному воздействию.

- Одиннадцать минут! - возле Главы Талле возник затянутый в десантную броню заместитель командира крепости. - Уважаемый Глава, надо уходить, защиты надолго не хватит! Я объявил общую эвакуацию!

- Мне требуется совсем немного времени, Уважаемый младший лейтенант Семм! - ответил ему академик, не отрывая взгляда от медицинского пульта. - Процедура закончится через пару-другую минут, я делаю всё возможное!

Сухонький старичок носился по посту управления медотсеком, заменяя собой сразу нескольких врачей, периодически замирая перед пультами биорегенераторов и вводя команды на лечение с поразительной быстротой. Раненых было слишком много, оборудование не справлялось с возрастающим с каждой минутой потоком нуждающихся в медицинской помощи бойцов. Медотсеки крепостей были переполнены, и военврачи помещали в биорегенераторы только тех, кого можно было вернуть в строй в течение двух-трех часов. Остальных помещали в реанимационные капсулы и транспортами отправляли к Радуге.

Система Альфы Центавра держалась шестой час, и её гарнизон зубами цеплялся за каждую из линий обороны. Пятнадцатимиллионный флот, сформированный Древними из курсантов Учебных Центров, сражался вокруг космических и орбитальных крепостей с более чем восьмидесятимиллионной армией вторжения, и подобная картина развернулась сейчас в каждой солнечной системе Содружества и Империи. Альянс нанес удар сразу везде, и в памяти Главы Талле отчетливо всплывали строки из исторических документов: Последний день Войны Пришедших После, система Солнца, отчаянное и беспощадное сражение Людей за право существования. Шансов тогда у Содружества было неизмеримо меньше, нежели сейчас, но Люди победили благодаря Древним. Сегодня история повторяется, и вновь Содружество в кровавой битве отстаивает своё место под солнцем, пока Древние ведут решающую схватку с главными силами врага…

Двумя уровнями ниже что-то оглушительно взорвалось, и пол подпрыгнул под ногами академика, бросая Талле ничком на медицинский пульт. Крепость пропустила удар, и информационные экраны вспыхнули кроваво-красными символами экстренной сигнализации. Взвыла сирена, оглушительным звоном отражаясь в барабанных перепонках, и седой академик с болезненной гримасой попытался подняться, одновременно герметизируя гермошлем.