Лед

– Странно. – Николай о чем-то задумался, вертя в руках последнюю оставшуюся стрелу с осиновым древком. – Вампиру полголовы снесли – и ничего. А от тоненькой деревяшки мрут как мухи.

– Аллергия, – ответил на невысказанный вопрос колдун.

– Что?!

– Вампиры пришли из другого мира. Сильные, быстрые, живучие… – Старик, о чем-то задумавшись, замолчал. – Нашпигуйте вампира свинцом – меньше чем через полминуты он, как ни в чем не бывало, встанет и вырвет вам сердце. А какие-то вещества в осине вызывают столь мощную аллергическую реакцию, что приводят к смертельному отравлению организма.

– Только осина?

– Чеснок тоже, но на него реакция не такая сильная.

– А святая вода? – продолжил перечисление Ветрицкий.

– Это тебе лучше у священника спросить, – не задумываясь, ответил Жан.

– Святая вода снимает чары, – пояснил я. – Не все, но многие, особенно нелюдьские. А если регенерация происходит за счет постоянно действующих заклинаний, их еще как-то по-умному называют…

– Резидентных? – подсказал Николай.

– Вот-вот, резидентных заклинаний, – припомнил я. – То без них вампира можно убить чем угодно. Даже голыми руками.

– Интересная теория, – усмехнулся Жан.

Теория? Странный старик. Такое рассказывает, что уши заворачиваются, а элементарных вещей не знает. Может, он из Города? Я слышал, там церковь не жалуют.

– А как вы снежок так заколдовали? – не выдержал Ветрицкий. Вот, блин, магией озабоченный. – Раз – и вместо снега огонь!

– А все просто, – усмехнулся в усы старик. – Нарисовал истинное имя огня – и дело сделано.

– И все? – развесил уши Николай.

– А больше ничего и не надо, – поняв, что нашел благодарного слушателя, продолжил разглагольствовать Жан. – У каждой вещи есть свой вневременной прообраз, если угодно, эйдос. И ключом к нему служит изначальное, истинное имя. Материя вторична: получив власть над эйдосом, с ней можно творить настоящие чудеса. Один росчерк пера – и бумага превращается в легированную сталь, одно движение руки – и лед становится пламенем. И никакой шарлатанской магии, одни законы мироздания.

– Но ведь это истинное имя еще надо узнать, – поскучнев, протянул Николай.

– Зришь в корень, юноша, – рассмеялся колдун. – Я потратил на эти исследования большую часть жизни, но теперь в моем распоряжении около четырех тысяч истинных имен.

– А можно посмотреть? – взмолился Ветрицкий. – Ну, хоть одним глазком!

– Если только одним глазком, – после минутного раздумья согласился колдун, вытащил из сумки потрепанный журнал без обложки и передал его Ветрицкому.

– Я серьезно, а вы… – Николай, обидевшись, швырнул журнал обратно – на раскрывшемся развороте мелькнула грудастая блондинка – и ушел к костру.

– Надо же, какое богатое воображение у вашего друга! – рассмеялся колдун, убирая журнал обратно. – Давно я так не веселился.

– У всех свои недостатки, – философски заметил я. А Коле не надо таким наивным быть. Какой мастер первому встречному свои секреты выкладывать станет? Пора спать ложиться, а то голова совсем чугунная. Только кого в караул первым поставить? Макс с Вороном уже дрыхнут без задних ног.

– Ничего не могу на вашу сентенцию возразить, – усмехнулся колдун. – У меня вот шутки дурацкие.

– Не скажите. – Я рылся в своем вещмешке, размышляя об увиденном в последний час. После возвращения стоит поговорить с Гадесом. Уж больно ловко Жан заклинания плетет. Так ловко, что я магии почти не ощущаю.

– Дурацкие, дурацкие, и не спорьте. – Колдун подкинул в костер еще одно полено. И, неожиданно заинтересовавшись, выхватил у меня из руки медный шар, поднес к уху и потряс. – Оригинально. Первый раз вижу, чтобы драконий огонь так нетрадиционно использовали.

– Перекуем мечи на орала, так сказать. – Я забрал артефакт, активировал и задумался, куда бы его пристроить. На землю класть не стоит, все тепло в грунт уйдет, да и снег растает.

– А если вот так? – Колдун забрал у меня нагревающийся шар, неуловимо двинул рукой, и артефакт завис метрах в полутора над костром.

– Годится.

– Да вы ложитесь спать, я покараулю, – поплотней запахнул свой плащ Жан.

– Может, по очереди? – Мысль оставить совершенно незнакомого человека караульным противоречила всем писаным и неписаным правилам Патруля. И моему инстинкту самосохранения.

– А защитное поле кто поддерживать будет? – резонно заметил колдун. – Да ты не беспокойся. Лучших караульных, чем я и моя бессонница, не найти.