История Лизи

— Наверх, миссас, если вы не хотите начать наше общение с дырки в стопе. Это болезненный способ ведения деловых переговоров. В стопе множество костей и сухожилий.

— Ты не… ты не решишься… шум… — С каждым словом собственный голос всё удалялся от неё. Словно голос находился в поезде, и поезд отходил от станции; её голос высовывался из окна; нежно с ней прощаясь. Бай-бай, маленькая Лизи, голос должен покинуть тебя, скоро ты станешь немой.

— Шум меня нисколько не тревожит. — Дули, похоже, забавляло происходящее. — Ваших ближайших соседей дома нет, полагаю, уехали на работу, а ваш домашний полицейский отбыл по каким-то делам. — Улыбка с лица ушла, но веселье осталось. — Что-то вы посерели. Полагаю, моё появление для вас — сильный шок. Похоже, вы сейчас хлопнетесь в обморок, миссас. Если хлопнетесь, избавите меня от одной работёнки.

— Перестань… перестань называть меня… — «Миссас», вот каким словом она хотела закончить предложение, но огромные пологи поглотили её, серые и тёмно-серые. И прежде чем они стали совсем чёрными и отсекли от неё окружающий мир, Лизи увидела, как Дули засовывает пистолет за брючный ремень («Отстрели себе яйца, — подумала Лизи. — Сделай всем одолжение».) и бросается вперёд, чтобы подхватить её. Она не знала, успел ли он. Потеряла сознание до того, как он её подхватил, или она грохнулась на пол.

4

Она почувствовала, как что-то гладит её лицо, и поначалу подумала, что какая-то собака лижет её языком, может, Луиза. Да только Луи, колли, жила в их доме в Лисбон-Фоллс, а городок этот остался в далёком прошлом. У них со Скоттом никогда не было собаки, потому что у них не было детей, а одно сочеталось со вторым так же естественно, как ореховое масло сочетается с желе или клубника и сл…

Идите наверх, миссас… если только вы не хотите начать наше общение с дырки в стопе.

Этого хватило, чтобы быстро вернуть её в реальный мир. Она открыла глаза и увидела, что Дули сидит рядом на корточках с влажной, тряпкой в руке и наблюдает за ней: этими ярко-синими глазами. Она попыталась отпрянуть от них. Звякнул металл, потом она почувствовала тупую боль в плече, словно что-то натянулось и остановило её.

— Ох!

— Не дёргайтесь, а то нанесёте себе травму. — В голосе Дули слышалась забота, он словно давал дельный совет, слова звучали более чем здраво. И Лизи предположила, что в извращённом мире этого психа так оно и было.

Из динамиков стереосистемы звучала музыка, впервые за Бог знает сколько времени, наверное, впервые с апреля или мая 2004 года, когда он в последний раз писал. «Уэйморский блюз». Не в исполнении старины Хэнка, другая версия, возможно, группы «Крикетс». Не сверхгромко, как любил слушать музыку Скотт, но достаточно громка И Лизи могла представить себе, (Я собираюсь причинить вам боль) почему мистер Джим «Зак Маккул» Дули включил музыку. Она не хотела (в местах, которые вы не позволяли трогать мальчикам на танцах) думать об этом (чего ей хотелось, так это снова потерять сознание), но ничего не могла с собой поделать. «Разум — обезьяна», — любил говаривать Скотт, и Лизи вспомнила, откуда взялась эта фраза, даже теперь, сидя на полу в нише, которая использовалась как бар, с одной рукой, прицепленной наручниками к водопроводной трубе: «Солдаты войны» Роберта Стоуна.

Идёшь впереди класса, маленькая Лизи! Если, конечно, ты сможешь когда-нибудь куда-то пойти.

— Отличная песня, не так ли? — Дули сел в дверях ниши, скрестив ноги по-турецки. Его коричневый пакет для ленча оказался между ними. Пистолет лежал на полу под правой рукой. Дули смотрел на неё так искренне. — И в ней много правды. Вы оказали себе услугу, знаете ли, потеряв сознание… можете мне поверить. — Теперь она слышала его южный выговор, очень похожий на выговор того трусливого говнюка из Нашвилла.

Из пакета он достал квартовую банку из-под майонеза, даже этикетка «Хеллман» осталась на месте. Внутри в прозрачной жидкости плавала белая тряпка.

— Хлороформ, — гордо объявил он. Смайли Фландерс так же гордился своим лосем. — Мне объяснил, как им пользоваться, один парень, который вроде бы имел с ним делом, но он также сказал, что всё запросто может пойти не так. В лучшем случае вы очнулись бы с сильнейшей головной болью, миссас. Но я знал, что вы не захотите подняться сюда. Я хорошо вас изучил.

И он, улыбаясь, нацелил на неё палец, как ствол пистолета, а в стереосистеме Дуайт Йоакам запел песню «В тысяче миль от ниоткуда». Дули, похоже, нашёл один из компакт-дисков, которые Скотт скомплектовал сам.