Три цвета ночи

– Ты жив! Ты жив! – я одновременно плакала и смеялась от счастья.

– Почти, – ответил он и прижал меня к груди.

Мое сердце колотилось как бешеное. Я провела рукой по его плечу и груди, обтянутой тонкой водолазкой, и поняла, что она порвана, а края ткани мокрые от крови.

– Ты ранен! – Я потащила его поближе к тусклому фонарю и, рванув водолазку, развела разорванные края.

На его гладкой белой коже не было даже царапины.

Значит, это кровь Владлена. Тем лучше.

Меж тем Артур нахмурился.

– Ну скажи, зачем ты пришла сюда? Я же тебя предупредил! – По его лицу было заметно, что он действительно не понимает.

Я опустила голову, почувствовав себя маленькой девочкой, с перепугу натворившей массу глупостей.

– Мне… Просто хотелось узнать о тебе. Ну, кто ты на самом деле… Обычное любопытство. Между прочим, это очень по-человечески… – пробормотала я, не решаясь взглянуть ему в лицо.

– Вот именно. По-человечески, – грустно усмехнулся он. – И как, узнала? Тебе стало от этого легче? – в его голосе чувствовалась горечь.

– Владлен… – нерешительно начала я, – он что, маньяк? Ты его знаешь?

– Прошу тебя, Полина, держись от всего этого подальше. Просто ни во что не вмешивайся, хорошо?

Он говорил со мной, как с неразумным ребенком. Да, возможно, я поступила глупо и пришла в опасное, полное маньяков место. Но Артур сам привел меня сюда, а теперь оказывается, он даже не предполагал, что я буду искать его здесь. Должно быть, он вообще не предполагал, что его станут искать. Пропасть на целую неделю – это так обыденно, так по-мужски.

– Пообещай, что больше не повторишь этой глупости, – требовательно сказал он.

У меня от обиды даже задрожали губы. За кого он меня принимает? Ну ладно, если я ему безразлична, пусть просто оставит меня в покое, не лезет в душу, не пялится своими непостижимыми глазами – просто оставит, и все!

Я отвернулась, чтобы он не видел моих слез, и, собрав всю волю в кулак, шагнула прочь.

– Полина!

Я обернулась.

– Я… я тебя… обидел? – он говорил очень неуверенно.

Я молчала.

– Ты… прости… я отвык… – Артур с трудом подбирал слова.

Неужели он смутился? И вдруг я поняла, что он действительно не привык извиняться, а еще не привык к эмоциям. Кажется, моя эмоциональность его пугает.

– Ладно, забыли. – Я попыталась улыбнуться.

И тут Артур взглянул мне в глаза и улыбнулся – неожиданно тепло и печально.

Он стоял под фонарем, на самой границе света и тени, и за его плечами, словно плащ, клубилась тьма. Я заметила, что губы у Артура перепачканы кровью, как у ребенка – шоколадом. «Наверное, ему разбили губы в драке», – объяснила я себе. И внезапно мне захотелось прильнуть к этим губам, накрепко прижаться к Артуру. И пусть исчезнет весь мир. Пусть мы останемся только вдвоем. Я и он – мой темный ангел ночи, моя звезда, мой маленький принц с окровавленными губами…

Артур ничего не сказал. Только подошел ко мне, обнял за плечи и принялся баюкать, словно капризного ребенка. Легкими, почти невесомыми, пальцами он гладил меня по волосам, и мне уже было все равно, поднимаюсь ли я высоко к звездам или падаю в мрачную бездну. Главное – он был рядом со мной.

Глава 2

В этот вечер мы с Артуром почти не разговаривали. Он провожал меня домой. И я необычайно остро чувствовала, что вот оно – счастье. Как ни смешно, но больше мне в жизни ничего не нужно. Ни журналистика, ни учеба, ни карьера. Просто идти рядом с Артуром, зная, что можно в любую минуту прикоснуться к нему, и вздрагивать, и смущаться от каждого случайного прикосновения. Мне хотелось, чтобы эта дорога никогда не кончалась. Мне не нужно слов – чаша счастья была и без того полной, и всякая лишняя капля только пропала бы зря. Сейчас мне не требовалось даже внимание Артура. Достаточно просто знать, что он есть.

О том, что мобильник так и остался выключенным, я вспомнила, когда мы уже были на моей станции. Совсем поздно, и родители наверняка волнуются обо мне. Судорожно дернув «молнию» на сумке, я вытащила телефон и включила его.

Так и есть. Шестнадцать пропущенных вызовов. Пока я тут гуляю, мама с папой просто сходят с ума.

Я набрала домашний номер. Трубку сняли буквально после первого же гудка. Я так и представила маму, сидящую над телефоном с мокрым полотенцем на лбу и открытым флаконом успокоительных капль в руке. Мое сердце болезненно сжалось.