Город-невидимка

Северин кивнул. Взгляд его ярко-синих взгляд стал жестким. Видно, что аргумент Яна попал на плодородную почву.

— А с тобой… — Ян покосился на Александру, — с тобой мы поступим вот как…

Он полез в карман и достал десятирублевую монету.

— Вот, юбилейная, из моей личной коллекции, — сказал он, отдавая девушке деньги.

Она, поколебавшись, взяла.

— Вот и отлично! — Ян заметно повеселел. — Теперь ты моя должница и, пока не вернешь долг, будешь обременена обязательствами.

— Но это же формальность? — Саша посмотрела на блеснувшую в свете фонарей монетку.

— Зато работает! — гордо отозвался Ян. — Ну что, с инструктажем мы покончили. Можно приступать. И с этого момента прошу считать правило по молчанию вступившим в силу.

Александра наблюдала, как совершает обряд Ян. Делал он все не спеша и так серьезно, словно выполнял будничную работу, требующую чрезвычайного внимания и аккуратности.

Прежде всего маг провел на дороге линию и начертил по обе стороны от нее непонятные Саше символы. Затем, бормоча что-то себе под нос, установил две свечи, достал из черного бархатного мешочка серебряный колокольчик, переданный ему Евгением Михайловичем, и трижды омыл его в воде Светлояра, продолжая свои то ли молитвы, то ли заклинания.

Идемте — сделал он приглашающий жест.

Первым за ним, согласно заранее оговоренной последовательности, шла Динка. Далее — Северин. Затем Александра. Последний — Глеб. Странно, но кое-что уже изменилось. Комары. Они больше не звенели под ухом, не набрасывались стаей на открытые участки тела. Они пропали вот так — в один миг. Кто-кто, а Саша жалеть о них вовсе не собиралась.

Чуть слышно плескались едва видимые в темноте воды озера, темнели силуэты деревьев, шуршали в траве какие-то ночные зверьки… И вдруг Саше показалось, будто она участвует в дешевом фарсе. Неужели все эти хождения к чему-то приведут? Если посмотреть на них со стороны, выглядят они ничуть не лучше, а скорее всего гораздо хуже того типа с рамочкой.

Девушка с огромным трудом подавила желание оглянуться на Глеба, привычно ища на его лице поддержку. Кстати, а идет ли за ней Глеб?.. Саша прислушалась и с ужасом поняла, что давно уже не слышит его шагов. Что, если он отстал, потерялся, попал в беду?.. Ян запретил оглядываться, однако можно же осторожно взглянуть через плечо — только убедиться, что все в порядке. Если с Глебом случится что-то плохое, она этого не переживет.

Тусклая луна, похожая на данную Яном десятирублевку, хмуро взглянула на нее с неба, напоминая о долге. Александре стало стыдно, как будто она уже нарушила запрет, и Ян знает об этом.

«Ян предупреждал. Должно быть, искушение — свидетельство того, что мы на верном пути», — пыталась успокоить себя девушка, но ей все равно было тревожно. «Скорее бы дойти», — торопила она, снова и снова пытаясь вслушаться в окружающую тишину. И вдруг Саша осознала, что вокруг необычайно тихо. И плеск, и шелест вдруг исчезли. Тишина была необычайно плотной, точно ватной. Ни скрипа веточки, ни шороха листьев… Девушка бы обрадовалась сейчас любому звуку. Какому угодно. Нет, все-таки не любому…

— Алекс…

Она стояла перед ней на тропинке, отчетливо видимая в свете полной луны. Бледная, с развевающимися под неощутимым ветром каштановыми волосами… Точная копия самой Саши, только полупрозрачная. Сквозь ее силуэт смутно угадывался изгиб тропинки.

— Алекс… не ходи туда!

Саша не слышала голоса, но воспринимала слова всем своим существом.

Девушка остановилась, не зная, что делать.

— Я хочу спасти тебя. Не ходи!

Саша застонала, закрыв руками уши. Сколько она уже стоит здесь, словно мифологическая жена Лота, обращенная в соляной столб?!. Она совсем одна, наедине со своими страхами. Где же все? Ушли, забыли про нее? А Глеб?.. Александра так и думала, он отстал еще раньше, и с ним тоже что-то случилось. Здесь со всеми что-то случается.

— Пойдем, Алекс, я помогу тебе вернуться. Не жалей о них, им нет до тебя дела, и они забыли о тебе. Да-да, даже Глеб. Он никогда не замечал твоих чувств, а ведь не видеть их мог только слепой! Они все предали тебя, и только я забочусь о тебе. Пойдем, Алекс!..

Каждое слово ядом вливалось в ее кровь, разъедало сердце, как кислота. Кап… Кап… Так вместо сердца в ее груди будет только сквозная дыра.

Саша до боли закусила губу. Это все обман, морок. Надо идти… Но как? Как пройти мимо этого призрачного силуэта, загородившего всю тропинку? Может быть, обойти? Пройти чуть сбоку, по самому краю? Да, Ян говорил, что так нельзя, однако где этот Ян? Ушел и даже не вспомнил о ней! Нужно что-то делать. Что угодно, только не стоять здесь, не оставаться на месте!