Казино смерти

Вновь мы оба помолчали, а потом он отпустил мои руки.

И как только мой контакт с доктором Джессапом разорвался, дверь кладовой открылась. Свет из кухни разогнал темноту, чиф Уайат Портер навис надо мной.

Высокий, крупный, с массивными плечами и грустным лицом. Люди, которые недостаточно близко знают чифа, могут подумать, что ему тоскливо жить в этом мире.

Поднявшись на ноги, я понял, что эффект разряда «тазера» полностью не прошел. В голове вновь заискрило.

Доктор Джессап отбыл. Может, в последующий мир. Может, на лужайку перед домом.

— Как самочувствие? — спросил чиф, отступая на шаг.

— Такое ощущение, что меня поджарили.

— «Тазеры» не причиняют вреда.

— Вы не чувствуете запаха сгоревших волос?

— Нет. Это был Мейкпис?

— Не он, — я прошел на кухню. — Какой-то парень, похожий на змею. Вы нашли Дэнни?

— Здесь его нет.

— Я так и думал.

— Путь свободен. Иди в проулок.

— Я пойду в проулок.

— Подожди у дерева смерти.

— Я подожду у дерева смерти.

— Сынок, ты в порядке?

— Зудит язык.

— Ты можешь почесать его, пока будешь дожидаться меня.

— Спасибо, сэр.

— Одд?

— Сэр?

— Иди.

Глава 6

Дерево смерти находится по другую сторону проулка, в квартале от участка Джессапа, на заднем дворе дома Янга.

Летом и осенью тридцатипятифутовая бругманзия усыпана желтыми цветами-колокольчиками. Иной раз более сотни, может, и две, длиной от десяти до двенадцати дюймов, свисают с ее ветвей.

Мистер Янг обожает читать лекции о смертоносной природе его очаровательной бругманзии. В этом дереве ядовито все: корни, древесина, кора, листья, цветы.

Малой части листочка достаточно для того, чтобы вызвать кровотечение из носа, глаз, неудержимый кровавый понос. Не пройдет и минуты, как выпадут зубы, язык почернеет, а мозг начнет разжижаться.

Возможно, это преувеличение. Когда мистер Янг впервые рассказал мне о дереве, мне было восемь лет, и такое вот впечатление о ядовитости бругманзии сложилось у меня после его лекции.

Почему мистер Янг (и его жена тоже) так гордятся, посадив и вырастив во дворе дерево смерти, я не знаю.

Эрни и Пука Янг — азиатоамериканцы, и в них по крайней мере нет ничего от Фу Манчи. Они слишком веселы и жизнерадостны для того, чтобы отдавать даже малую часть своего времени поставленным на службу зла научным экспериментам, которые проводятся в секретной лаборатории, расположенной в подземелье, вырубленном в скале под их домом.

Но даже если они и развили в себе желание уничтожить мир, я просто не могу представить себе человека по имени Пука, который поворачивает рычаг, запускающий механизм Судного дня.

На мессу Янги ходят в церковь Святого Бартоломея. Папа Янг — один из «Рыцарей Колумба». Мама Янг каждую неделю десять часов работает в церковном магазинчике.

Янги частенько бывают в кино, и Эрни известен своей сентиментальностью, плачет при сценах смерти, любви, патриотических сценах. Однажды заплакал, когда Брюсу Уиллису неожиданно прострелили руку.

И при этом год за годом, все тридцать лет совместной жизни, взяв в семью и воспитав двух сирот, старшие Янги с любовью взращивали дерево смерти, поливали, подкармливали, мульчировали почву. Заднее крыльцо они значительно увеличили, дабы иметь возможность сидеть на нем за завтраком или теплым летним вечером, восхищаясь великолепным смертоносным творением природы.

Чтобы не попасться на глаза полицейским и другим представителям органов правопорядка, которые могли заходить на участок доктора Джессапа и выходить в проулок в оставшиеся до рассвета часы, я прошел через калитку в заборе из штакетника на территорию Янгов. Не стал подниматься на заднее крыльцо, полагая, что без приглашения это неприлично, и уселся под бругманзией.

Живущий во мне восьмилетний мальчик задался вопросом: а не пропиталась ли трава ядом дерева? Достаточно сильный, он мог добраться до моего тела через материю джинсов.

Зазвонил мой сотовый.

— Алле?

— Привет, — женский голос.

— Кто это?

— Я.

— Думаю, вы ошиблись номером.

— Думаешь?

— Да.

— Я разочарована, — заявила она.

— Такое случается.

— Ты знаешь первое правило?

— Как я уже и сказал…

— Ты подыгрываешь, — прервала она меня.