«Додж» по имени Аризона

Завел мотор, сцепление выжал, газанул – и понеслись. Местность эта для поездок на колесном транспорте просто идеальная. Не асфальтовое шоссе, конечно, но по сравнению с фронтовой рокадой, танками разбитой, – автобан в натюрлихе.

Я «Аризону» по этой травке-муравке до восьмидесяти разогнал, а мог бы, пожалуй, и больше. Ну да береженого меня и боги местные поберегут.

А вокруг – такой простор. Я даже снова начал песенку под нос мурлыкать. Нашу, ротную.

Был у нас такой сержант Дьяченко – коренной сибиряк с тридцать третьего года, погиб два месяца назад, во время поиска, – и вот он ее «спивав»:

• Ехали казаки, ехали казаки
• Сорок тысяч сабель, сорок тысяч лошадей,
• И покрылось поле, и покрылось поле
• Сотнями порубанных, пострелянных людей.

А припев мы уже на свой лад немного переиначили:

• Любо братцы, любо, ой, любо братцы жить.
• С нашим капитаном не приходится тужить!

Проехали так часа полтора. Солнышко косматое уже совсем низко опустилось, краешком за горизонт цепляется. И кажется, еще чуть-чуть, самую малость поднажать, на педали надавить – и в самом деле влетим мы с разгону прямиком в него, точь-в-точь как давеча в стену замковую.

А степь вокруг – если, конечно, это степь, а не какая-нибудь там саванна с пампасой – все такая же гладкая да ровная. Я даже удивляться начал. Ну ладно, птиц нет, ну зверюшек мотор распугал – допустим, хотя, с другой стороны, с чего б это им от этого звука шарахаться, если моторов у них тут от местного сотворения не бывало. Но чтоб за полтора часа ни холмика, ни кустика, вообще ничего такого, что бы над травой хоть на самую малость высунулось…

Да и сама травка эта синяя… как подстриженная.

Подумал я об этом – и сразу мне как-то не по себе сделалось. Вида, конечно, не подал, но…

– Ау. Далеко еще?

Рыжая встрепенулась, амулетик свой из-под ворота добыла.

– Близко уже. Почти рядом. Только возьми чуть правее.

Правее так правее. Мне не жалко. Не с дороги сворачиваем. Благо вся эта степь и есть одна большая дорога.

Узнать бы, думаю, кто ее проложил да зачем? И куда она ведет?

Так, это во мне уже разведывательные привычки проснулись. Дорога – значит, нанести на карту, отследить грузопоток… Не до того сейчас. Времени нет, да и голову лишней ерундой забивать. Тем более что рыжая наверняка сама ничегошеньки толком не знает.

Ладно, думаю, приеду – у попа спрошу.

– Здесь.

Остановились. Огляделся я вокруг – все такое же, ничем от остального не отличается. Ни тебе ворот, ни тебе указателя со стрелкой: «Дыра Двух Миров».

– Проход открывать сейчас?

– Нет уж, – говорю. – Солнце-то вон уже на треть в землю ушло, значит, у вас, на той, темной, стороне, и вовсе темень беспросветная. Еще одну ночку по тамошнему лесу пилить – слуга покорный. Лично я так рассчитал – заночуем здесь, в Невсклертише, а с утра уж я… короче, утро вечера мудреней, там и видно будет.

Рыжая только ухмыльнулась.

– Как прикажешь, ко-омандир.

Я из «Аризоны» вылез, потянулся, сладко так, до хруста в суставах, воздух степной вдохнул… Странный запах у этого воздуха, даже не запах – вкус. Непривычный. Смесь знакомого, незнакомого, знакомого не на своем месте и… еще чего-то.

Я вообще-то много каких запахов в степях нанюхался. И трав, и колосьев хлебных, и пороха с взрывчаткой, и металла горящего с резиной. Но вот чтобы в степи шоколадным мороженым пахло – такого еще не было. У меня от этого запаха чуть слюнки не потекли. Как представил себе настоящий довоенный пломбир…

У-у-у…

Открыл глаза, принюхался – нет, мороженым больше не пахнет. Котлетами бабушкиными потянуло.

– Интересно, – говорю. – А трава эта синюшная хорошо горит?

– А… Не знаю, – растерянно так рыжая отвечает, – наверное, хорошо. А что?

– Так просто. Жалко, косы нет.

– Косы?

– Ну, штука такая, которой траву косят, в смысле, срезают. Ручка длинная, лезвие кривое… Да есть у вас чего-то подобное, не может не быть.

– А зачем нам срезать траву?

– Да чтобы костер развести, – отвечаю. – Ночь-то длинная небось, а у костра и теплее и веселей.

– Тогда, – задумчиво говорит Кара, – ее лучше повыдергать.

– Ладно, – соглашаюсь. – Вот и приступай.

– А ты?

– А я пока в кузове лопатку поищу.

Рыжая только зубками скрипнула.

Ладно. Очистили мы кружок метра три, посреди него костер соорудили – охапка травы, мой боевой опыт да масло из канистры. Солнце к этому времени уже окончательно зашло, зато на небе звезд высыпало – как веснушек на носу рядового Борисенко. И все такие яркие и крупные, только что не рыжие.