Переиграть войну! В «котле» времени

Пострелять из „девяностовосьмого“ „в жизни“ как-то не пришлось. Из „мосинки“ стрелял, даже собрать-разобрать могу. Может, стоило взять ее? Впрочем, будем надеяться, занимательное ежевечернее чтение не пройдет даром: Колян „Берсерк“ столько книг по оружейке подогнал в свое время — читать не перечитать. Хорошо, что былое увлечение „германщиной“ сказалось, и книжки по „девяносто восьмому“ и „тридцать четвертому“ были изучены первыми и внимательно. С „эмгачем“ и так все понятно, а с „каром“ разбираться придется».

Хрусть!

«Бл… под ноги… внимательнее… Теперь каждая минута — учеба, каждая секунда! Внимательно… Это у ребят от двух до двадцати лет военной службы с участием, у тебя только те несколько лет, что ты — „солдат выходного дня“.

Приятно, конечно, когда Шура говорит, что я достиг состояния „чуткий воин“, но шаромет — одно, а настоящий лес — совсем иное…

„Внимательно… Выжить — вот и вся твоя задача на сегодняшний день. Выжить, а дальше уже будем разбираться, как возвращаться — „своим ходом, год за годом“ (интересно, откуда эта цитата? Забыл…) или переносом каким“. Мысли пачкают мозги, так что смотрим по сторонам и перестаем думать, пора смотреть, слушать и чувствовать».

И он обратился в слух, зрение и обоняние.

ГЛАВА 14

Когда я зашел в сарай, вглядываясь в царивший там полумрак, дверь за мной с противным скрипом захлопнулась. «Вот попал!» — пронеслось у меня в голове. Спустя пару мгновений я понял, что в сарае я не один — в дальнем углу кто-то встал с соломы, покрывавшей земляной пол.

— Эй, хозяин, ты чего? — громко спросил я, пиная дверь. — Выпусти!

— Посиди пока, служивый! — донеслось из-за двери.

Я примерился, собираясь попробовать вынести дверь ударом ноги.

— Не советую, мы пробовали. А эта сволочь обещала жаканом через дверь стрельнуть, если шуметь будем… — раздалось у меня за спиной. Я чуть не подпрыгнул от неожиданности и обернулся. Скрывавшийся в полумраке собеседник между тем продолжал:

— Ну, будем знакомиться?

Однако в этот момент мой пленитель заорал кому-то во дворе:

— Семка, етить тебя налево! Где ты? А ну полезай на клеть да маши хосподам официрам. А то в клети уже пятеро спойматых.

Из темноты ко мне вышли трое в военной форме. Правда, выглядели они похуже, чем «наши» окруженцы. У одного был синяк вполлица, а шею другого украшала повязка из грязнущего бинта. В петлицах третьего я разглядел три треугольника, причем, судя по отсутствию других эмблем, он был из пехоты.

— Так знакомиться будем? — повторил старший сержант.

— Можно и познакомиться.

В этот момент человек, до этого сидевший в дальнем углу, встал и сделал несколько шагов ко мне.

«Опа!» — мелькнула у меня в голове мысль, когда в луче солнца, пробивающегося сквозь щель в стене, грозно сверкнула рубиновая шпала, а на порванной и закопченной синей фуражке увидел такой знакомый по книгам малиновый околыш.

— Кто вы такой? — грозно спросил незнакомец.

«Да, серьезно тебя звезданули!» — подумал я, заметив темно-синие круги вокруг глаз, хорошо заметные даже в полумраке сарая.

— Вы бы присели, товарищ лейтенант госбезопасности, а то у вас, наверное, голова кружится, — машинально сказал я гэбэшнику.

— Вы что, врач?

— Нет, но в травмах разбираюсь, — ответил я.

Какая-то мысль вертелась в мозгу, не давая сосредоточиться…

— Это как? — спросил чекист.

— Вам лучше ответить! — вступил в разговор пехотный сержант.

«Лучше… Лучше… Лу… Каких таких „официров“ звал хозяин этого зиндана?» Тут я вспомнил великолепный фильм, который я любил в детстве, но потом много лет не пересматривал. Там тоже куркулистый хуторянин заманивал красноармейцев, запирал их в погребе и флагом вызывал бандитов. Вот зачем наш «гостеприимный» хозяин посылал какого-то Семена на крышу сарая! А в плен мне очень не хотелось.

— Товарищи военные, вы можете называть меня Василием…

— Что? — слегка удивился сержант.

— Извините меня, конечно, но вам действительно так важно знать, как меня зовут?

«О господи, время-то уходит, а они тут обмен визитками хотят устроить!».

— Что значит «Василий»? А документы какие-нибудь у вас есть? — проговорил гэбэшник.

«Его сейчас стошнит, а он допросы тут ведет… Гвозди бы делать из этих людей! И забивать по самую шляпку…».