Кассандра

Общество, в котором рядовой уголовный преступник может прямо в суде, используя беспомощность закона, глумиться над честным человеком, потерпевшим от него – это больное и порочное общество. Принятие и поддержание таких законов – это самоуничтожение государства: оно само уступает бразды правления преступникам.

Эти вещи кончаются или фашизмом, или развалом своего. Кажется, фашизм мы уже проходили.

Вот предприниматель дал кредит другому. А другой его кинул, и деньги грамотно сплыли. Государство говорит: извини, это твой риск, закон бессилен. А в частном порядке чиновник сочувствует и объясняет, что ты прав, но вот несовершенен закон. И ты идешь к бандитам и говоришь: берите себе половину долга, как у вас принято, а другую отбейте для меня, а то ведь хана мне. И бандиты выбивают деньги у жулика. И жулик жалуется государству, и бандитов сажают. Не бред ли?! Бандиты страдают за справедливость – а государство защищает жулика?! Кто бандит, кто жулик, кто честный и кто государство?!

Вот это смешение и смещение социальных ролей и называется нарастанием энтропии и сползанием системы к развалу.

Организованная преступность сегодня – это класс. Средства производства – оружие. Способ производства – насилие. Производимый общественно полезный продукт – ноль: паразитический класс. Место в государственной структуре -реальная оппозиция и замещение функций насилия и перераспределения благ.

Чем сильнее и влиятельнее преступник – тем, соответственно, слабее и менее влиятельно государство: пространство у них на двоих одно.

Вот и растет коррупция на всех уровнях. За некоей гранью «гуманизьм» перерастает в свою противоположность: преступник получает преимущества перед честным. За этой гранью и начинается гибель государства, основы которого постепенно теряют свою жизнеспособность.

34. Абсурд искусства: распад и коммерциализация. В принципе об этом говорили всегда. Конкретнее – последние сто лет. И то сказать – с тех пор сделаны значительные шаги.

Здесь не место вдаваться в детали, а книги об этом написаны и так.

Массовое искусство было всегда, и коммерческое тоже было всегда. Примитив для толпы, лесть для богатых. А вот абсурд был не всегда. Чем эпоха и характерна. В живописи: условность примитивных форм. В скульптуре: условность примитивных форм. В архитектуре: упрощенная технологичность. В «хэппенинге»: условность примитива. В литературе: разрушение табу, снижение интеллектуального и поэтического уровня.

А искусство, как-никак, это социокультурное пространство общества, создаваемое обществом «под себя»; форма общественного сознания.

Упрощение и абсурдизация общественного сознания – они отражают и в свою очередь влияют на общественное бытие. Банально, так ведь верно, банальные истины вообще выверены временем, которое самый приличный из критиков-оценщиков.

«Кризис искусства» означает: где идеал? к чему стремиться? старое надо рушить, но где новые вершины? Все тот же развал устоев. Упрощение. Деморализация. Путь в хаос.

Элитное искусство сегодня в основном деструктивно – являя по форме упрощение и распад формы, а по содержанию – распад морали и ценностной системы базовой, предшествующей культуры, без выдвижения иных и новых созидательных, позитивных ценностей.

Массовое искусство, где лидером и образцом остается голливудское кино – агрессивно стандартизирует общественный вкус, вытесняя прочие образцы и средствами шоу-бизнеса позиционируя себя как единственное и настоящее искусство: грандиозный лубок опускает и присваивает себе черты и функции «высокого искусства» в сознании все большей части «элиты», формирующей эстетику общества. (Вот вам «Оскар».)

Старение наций

35. Не десять внуков хоронят бабушку, а один печально суетится -хороня всех бабушек и дедушек.

И следствия этого не только экономические и социальные.

Старые нации коснеют, костенеют. Повышение среднего возраста – это уменьшение энергии народа, не тот напор и задор, не та отвага и величие целей.

Повышение возраста – это меньшая восприимчивость к новым идеям. Идейная инертность и инерционность, пассивность.

Возрастной консерватизм предпочел бы сохранить все так, как есть. Склонность к охранительной, оборонительной политике. Инициатива в противостоянии цивилизаций отдается другому: кто моложе, энергичнее и жаднее. Речь уже не о том, чтобы захватить новое и изменить мир – а сохранить старое и законсервировать мир.