Кристина

Вскоре Ли вернулась. У нее в руке была швабра без тряпки.

— Это лучше? — спросила она.

— Само совершенство, — ответил я. — Залезай ко мне, детка. Давай опробуем твою находку.

Она залезла в кабину. Я снова завел двигатель и нажал широким концом швабры на педаль сцепления.

— Гораздо лучше, — сказал я. Через несколько минут «Петуния» стояла почти возле самой лестницы, ведущей в офис Дарнелла.

— Ну, вот мы и заняли исходную позицию. Теперь тебе предстоит разбить фотоэлемент над выходом из гаража. Кристина въедет внутрь, и ты закроешь дверь. Кристина окажется в ловушке. Ты будешь стоять у стены, а когда Лебэй проедет мимо — нажми на кнопку опускания двери и выбегай на улицу.

— Мне не нравится твой план, — сказала она. — Я не хочу оставлять тебя одного.

— У меня надежная защита. Если бы не… — Я провел рукой по онемевшей левой ноге. Джинсы на ней были натянуты туго, без единой складки. Нога распухала. Боль была меньше, но я уже израсходовал весь запас таблеток.

— Я боюсь за тебя, Дэннис.

— Ничего, все обойдется. От Кристины останутся только мелкие составные части.

— Надеюсь, так все и произойдет, — сказала она и положила голову мне на плечо. Я прикоснулся к ее волосам.

* * *

Мы настроились на долгое ожидание.

Я мысленно представлял, как Эрни выходит из главного здания школы, держа книги под мышкой. Регина встречает его в «вольво». Регина сияет от счастья. Эрни рассеянно улыбается и позволяет обнять себя. «Эрни, ты принял правильное решение… ты не знаешь, как мы с папой радуемся за тебя. Хочешь сесть за руль, сынок? Нет, мама. Веди машину сама, так будет лучше».

И они уезжают в колледж. Идет снег. Эрни сидит неподвижно, он бледен. Он отстраненно наблюдает за дорогой.

А позади остается Кристина. Она стоит на школьной автостоянке. Она ждет густого снегопада. Ждет темноты.

Приблизительно в половине четвертого Ли пошла в ванную комнату, находившуюся в офисе Дарнелла. Вскоре после ее ухода я перестал следить за временем. На меня нашло какое-то сонное полузабытье, — вероятно, сказывалось действие таблеток. Свет, падавший из окон, постепенно померк, и все вокруг незаметно стало погружаться в темноту.

Помню, что я и Ли занимались любовью… но не обычным способом, который был невозможен из-за моей ноги, а одной из разновидностей любовной ласки. Кажется, я помню, как она тяжело дышала и шептала мне на ухо, что боится потерять меня и что не сможет пережить новой потери. Кажется, я помню мгновение полного наслаждения, которое заставило меня ненадолго забыть про боль. Оно было слишком коротким, это мгновение. Кажется, потом я задремал.

Затем Ли встряхнула меня за плечо и прошептала на ухо мое имя.

— А? Что? — Я вновь ощутил тупую боль в левой ноге.

— Уже темно, — сказала она. — По-моему, я что-то слышала.

Я взглянул на нее и увидел, что она была испугана. И еще увидел, что входная дверь была открыта.

— Что за черт? Почему она…

— Это я открыла.

— Дьявол! — Я немного подвинулся и сразу сморщился от боли. — Ли, ты поступила не слишком умно. Если она приезжала…

— Она не приезжала, — сказала Ли. — Начало темнеть, и я решила убедиться в том, что уже настал вечер. По окнам трудно судить. Стемнело полчаса назад. А сейчас… мне показалось, что я услышала…

У нее задрожали губы, и она плотно сжала их. Я взглянул на часы: было четверть шестого.

— Наверное, ты слышала ветер, — предположил я.

— Может быть. Но…

Я неохотно кивнул. Мне не хотелось, чтобы она выходила из безопасной кабины «Петунии». Но я подумал, что если Кристина приедет, а дверь будет открыта, то наша ловушка сегодня не сработает.

— О'кей, — проговорил я. — Но помни… стой в нише справа от двери. Когда она проедет мимо тебя, не пугайся. Впусти ее. А потом нажимай на кнопку и выбегай наружу.

— Да, — прошептала она. — Дэннис, у нас ничего не сорвется?

— Не сорвется. Если она приедет.

— Ну ладно.

Она выбралась из «Петунии».

Я часто вижу во сне, как она выбирается из «Петунии» и идет к выходу из гаража. Ее движения ужасающе медлительны. Медлительны и изящны — мой сон замедлен, точно его со слишком большой скоростью снимали на кинопленку. Я вижу, как Ли мягко ступает по цементному полу, как на ходу плавно развевается ее легкая парка. Она движется с грациозностью дикого зверя, чующего опасность. Я хочу крикнуть ей через лобовое стекло «Петунии»: