Кристина

Он как будто только что подписал свой смертный приговор. Я опять взглянул на «плимут», который стоял рядом вместо того, чтобы быть выброшенным на свалку, находившуюся на заднем дворе. Я все больше ненавидел его за то, что он делал с Эрни.

— Хорошо, убирайтесь отсюда, — сказал Дарнелл. — Мы закрываемся.

Эрни побрел прочь, ничего не видя перед собой. Он бы наткнулся на гору старых покрышек, если бы я не схватил его за руку. Дарнелл подошел к карточному столу. Усевшись за него, он что-то проговорил своим скрипучим голосом. Его приятели разразились дружным хохотом.

— У меня все в порядке, Дэннис, — сказал Эрни, как будто я его спрашивал. Он сжал губы, а потом еще раз сказал:

— У меня все в порядке, Поехали домой, Дэннис. У меня все в порядке.

Он был моим другом, но я готов был возненавидеть его. Мы вышли в прохладную темноту. За нами шумно захлопнулась дверь. Так мы отвезли Кристину в гараж Дарнелла. Неплохая поездка, а?

6. ВОЗВРАЩЕНИЕ

Мы сели в мою машину, и я вырулил со двора. Странно, но было уже девять часов. Вот так летит время, когда вы заняты чем-нибудь приятным. В небе сиял полукруглый месяц. Рядом с ним я не заметил ни одной звезды, может быть, потому, что мне было не до них.

Первые два или три квартала мы проехали в полном молчании, а потом Эрни вдруг разразился рыданиями. Я ожидал чего-нибудь подобного, но его отчаяние и безутешность испугали меня.

Я сразу сдался. Ему не нужны были мои слова. И то, что я сначала принял за его реакцию на испытанное унижение, на самом деле оказалось чем-то более глубоким. Горько всхлипывая и размазывая слезы по лицу, он то и дело бормотал какие-то слова, которые я постепенно стал понимать.

— Я доберусь до них, — шептал он между всхлипами и стонами. — Я доберусь до этих сукиных детей, Дэннис. Я заставлю их пожалеть… Я заставлю их съесть это… СЪЕСТЬ ЭТО… СЪЕСТЬ!

— Ну перестань, — не выдержал я. — Эрни, остановись.

Однако он не желал останавливаться. Зарыдав еще громче и заскрежетав зубами, он принялся стучать кулаками по приборной доске моего «дастера». От таких ударов вполне могли остаться заметные следы.

— Увидишь, я доберусь до них!

Озаренное бледным светом луны и мелькающими уличными огнями, его лицо казалось таким исступленным и диким, точно рядом со мной находился какой-то одержимый колдун. Таким я его не знал. Эрни куда-то сгинул, ушел скитаться в каких-то холодных далях, которые Бог ради собственных развлечений сотворил для таких людей, как он. Таким я не хотел его знать. И я мог только лишь беспомощно сидеть и надеяться, что Эрни, которого я знал, когда-нибудь вернется. А это произошло не скоро.

Наконец истерика опять сменилась рыданиями. Ненависть прошла, и теперь он только плакал. Его всхлипы и стоны были еще безутешнее, чем раньше.

Я сидел за рулем своей машины, не зная, что мне делать. Я бы хотел сейчас очутиться в каком-нибудь другом месте — хоть в банке, где мне почему-то объявили о закрытии моего счета, или перед платным туалетом, страдая от поноса и не имея ни одного цента в кармане. Пусть это было бы не Монте-Карло. Но пусть я был бы старше. И еще лучше — не я, а мы оба.

Впрочем, я знал, что нужно делать. Неохотно, не желая делать этого, я повернулся к нему и, обняв одной рукой, прижал его к себе. Его горячее и мокрое лицо уткнулось мне в грудь. Так мы сидели минут пять, а потом я подвез его к дому и высадил там. После этого я поехал к себе. Позже мы ни разу не вспоминали о том, как я обнимал его. Нас никто не видел, но полагаю, что со стороны мы выглядели как парочка гомиков. Я обнимал его и не мог понять, почему так случилось, что я был единственным другом Эрни. Поверьте, тогда он был почти противен мне.

И как раз тогда я — впервые и еще неосознанно — подумал, что, может быть, Кристина тоже станет его другом. Не уверен, что мне это пришлось бы по нраву, особенно после того, как мы целый день мучились с ней.

Когда мы подъехали к обочине возле его дома, я сказал:

— С тобой все будет в порядке, Эрни? Он принужденно улыбнулся:

— Да, со мной все будет в порядке. — Его глаза грустно посмотрели на меня. — Дэннис, тебе надо было вступить в какую-нибудь благотворительную организацию. В фонд безработных, а может, в Общество по борьбе с раковыми заболеваниями. Во что-нибудь такое…

— Ах, брось ты.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Если ты имеешь в виду, что ты рохля, то мне это известно.