Кристина

Она немного покраснела, но взгляда не отвела. Вернулся Майкл и с несчастным видом остановился в дверях.

— Я хотела знать, сколько ты потратил на эту проклятую машину. Что здесь такого странного? В следующем году тебе нужно поступать в колледж. Насколько я знаю, в Пенсильвании не так просто получить бесплатное образование.

— Поэтому ты пошла в мою комнату и рылась в моих вещах до тех пор, пока не нашла банковскую книжку? — тихо проговорил Эрни. Его серые глаза горели злостью. — Может, еще ты искала наркотики. Или порнографические журналы. А может быть, проверяла подтеки на простыне.

У Регины раскрылся рот. Она ожидала от него злости, но не ярости.

— Эрни! — заорал Майкл.

— А что, почему бы и нет? — в ответ закричал Эрни. — Я думал, что это мое дело. Сколько раз вы твердили, что я несу ответственность за него?

Регина перевела дыхание.

— Я очень разочарована твоим поведением, Арнольд. Ты ведешь себя, как…

— Не говори мне, как я себя веду! Что еще я должен чувствовать? Два с половиной месяца я работал над ней, а когда привез домой, то слышу, что должен отвезти обратно! Мне, наверно, следует плакать от счастья?

— Это не повод, чтобы разговаривать с матерью в таком тоне, — сказал Майкл. — И употреблять такие слова.

Регина протянула стакан мужу:

— Сделай мне еще что-нибудь выпить. Свежая бутылка джина стоит в шкафу.

Майкл Каннингейм посмотрел на жену, на сына, снова на жену. В обоих он увидел непоколебимую решимость. Захватив пустой стакан, он вышел из кухни.

Регина мрачно оглядела сына. Она не хотела упускать шанса выбить тот клин, который с самого лета засел в их отношениях.

— В июле у тебя в банке лежало почти четыре тысячи долларов, — сказала она. — Приблизительно три четверти ты должен был потратить…

— О, так ты давно все подсчитала? — перебил ее Эрни. Он сел на стул, не спуская глаз с матери. В его голосе послышались презрительные нотки. — Мам, а почему ты просто не перевела эти деньги на свой счет?

— Потому что до недавних пор ты сам знал, для чего предназначались эти деньги. Но в последние два месяца твоя голова была занята только машиной, а теперь еще и девочками. Ты как будто свихнулся на том и на другом.

— Благодарю. Это самое объективное мнение о моем образе жизни.

— В июле у тебя было почти четыре тысячи долларов. На твое образование, Эрни. На твое образование. Сейчас у тебя осталось две тысячи восемьсот. За два месяца ты потратил тысячу двести. Вот почему я не хочу видеть твоей машины. Ты должен меня понять. По-моему…

— Послушай…

—..ты не знаешь цену денег.

— Могу я сказать тебе пару вещей?

— Нет, не можешь, Эрни, — решительно отрезала она. — Я не хочу ничего слушать.

Майкл вернулся со стаканом, наполовину наполненным джином. Он достал из бара тоник, добавил в стакан и протянул Регине. Она выпила и снова поморщилась. Эрни сидел на стуле рядом с телевизором и задумчиво смотрел на нее.

— Ты учишь студентов? — спросил он. — Ты учишь студентов, и это твоя позиция?

— Я сказала. Остальные могут заткнуться.

— Великолепно. Мне жаль твоих студентов.

— Следи за собой, Эрни, — проговорила она, указывая на него пальцем. — Следи за собой.

— Могу я сказать тебе пару вещей или нет?

— Выкладывай. Но они не будут иметь никакого значения.

Майкл откашлялся.

— Я думаю, Эрни прав. Это едва ли конструктивная пози…

Она резко повернулась к нему:

— Ни слова от тебя, слышишь?

Майкл потупился.

— Первое, — сказал Эрни, — если бы ты внимательней посмотрела в мою банковскую книжку, то заметила бы, что в первую неделю сентября я потратил две тысячи двести долларов. Мне нужно было купить новую переднюю часть для Кристины.

— Ты говоришь так, как будто гордишься собой.

— Да, я горжусь собой. — Он спокойно выдержал ее взгляд. — Я сам поставил ее, мне никто не помогал. И я хорошо сделал свою работу — она с виду ничем не отличается от заводской. Но с тех пор мой счет увеличился на шестьсот долларов. Уиллу Дарнеллу понравилось, как я работаю, и он платит мне по шестьсот долларов в месяц. Если к этим сбережениям прибавить деньги, которые он платит мне за ремонт старых автомобилей, то к концу учебного года у меня будет уже четыре тысячи шестьсот долларов. А если я буду работать и следующим летом, то ко времени поступления в колледж накоплю почти семь тысяч долларов.