ВЕЛИКИЙ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС

Вклада, равновесного вкладам романо-кельтско-германских народов, славянские народы в европейскую культуру внести никак не могли. Ну позже они оформились, окраиннее жили, маломощнее были. Чешские и польские средневековые города, заметьте, строили немцы, как бы ни пытались сегодня западные славяне доказывать обратное. Вы почитайте перечни великих открытий и изобретений. Как кто из славян – так на родине праздник! Коперник – Польше ура! Тесла – да здравствуют славяне! Менделеев (Менделя сын будет?) – наша слава! Прочие – оттеда…

Мы. Алфавит и религия пришли из Европы. Водка и моды из Европы. Итальянский балет, итальянская архитектура, голландская корабельная терминология, французские манеры и язык. Самолет, танк, винтовка, пулемет. Социализм – из – Европы!!!

И победил у нас социализм, и противопоставили мы себя Европе, и пообещали коммунизм во всем мире, и подсела Европа на снотворные.

Евангелие? Евреи! Утопизм? Англичане и французы! Рождественская елка? Немцы!

Мы – следовали европейской культуре. Подражали. Перенимали. Старались. Стажировались. Приглашали к себе. Но органичной частью ее как целого – ну побойтесь Бога. Блока почитайте. Гоголя насчет русской силы.

Возраст народа и фаза этногенеза. Цезарь писал: «В битве галл боится смотреть в глаза германцу». О славянах Цезарь ничего не писал. И никто в то время не писал. Не ведали предков славян в Европе тех времен.

Когда германцы сидели римскими императорами и женились на патрицианках – о славянах все еще не слыхали. Когда римляне западные и восточные совокупно с германцами промеж них частично перемешавшимися уже приняли христианство в государственном масштабе – славяне все еще были неизвестны. (Хотя ныне «ученые-патриоты» строят гипотезы о жизни славян древности. Ну – до древности эстонцев или украинцев им далеко – те вообще предки неандертальцев.)

Когда Карл Великий основал соответственно Великую Империю – Рюрик мифический и легендарный, родоначальник князей русских, отсутствовал по причине половой недозрелости своих будущих родителей. Когда Ярослав Мудрый, он же Ярицлейв Скупой, переводил «Салическую Правду франков» на древнерусский и называл ее «Русская правда» – итальянские студенты шли в университет Болоньи.

Они старше – мы моложе. Это не хорошо и не плохо – это так! Любой возраст имеет свои преимущества и недостатки – свои особенности имеет! Западные европейцы – которые и есть собственно европейцы – и мы находимся в разных фазах. Они раньше растворятся и исчезнут. Но покуда они больше сделали.

Национальное тщеславие понятно и простительно. Но в качестве научного подхода – ошибочно и лживо. Не примазывайся к чужим свершениям – делай свое!

Национальная самооценка. Ну обычная же вещь – в книге, в фильме: «Как всякий русский человек… Типично русская черта…» – и т.д. Русские сами себя адекватными европейцам никогда не считали.

За иностранцами признавались честность, порядочность, аккуратность, профессионализм. Храбрость – с оттенком наивности и дури. Трудолюбие – с оттенком туповатости и неумением словчить для пользы дела.

Образ иностранца в русском социокультурном пространстве – это позитив как сочувственная жертва плутовского романа.

Иностранец привык работать и воевать в простом и прямом социальном пространстве, где торжествует детская справедливость. Но в русской жизни он беспомощен – наша жизнь крива, хитра, несправедлива и требует для достижения результата «нерабочих», «нештатных» качеств. Умений пить, обольстить, обаять, обмануть, сбежать, предусмотреть.

Если «условный иностранец» – добросовестный и высококвалифицированный работник, то «условный русский» – это разведчик во вражьем стане, накинувший личину простака и рубахи-парня: готов любой обман предвосхитить собственным обманом.

«Мы пьем, мы разгильдяи, мы бесхозяйственные, зато мы душевные, щедрые, простые, добрые, очень талантливые, просто жизнь наперекосяк, амбиций нам не хватает и усидчивости, а они настойчивые, мелочные, подсчитывают все». Вот – разница народного трафарета.

Так есть ли мы Европа при такой оценке своей разницы с Европой?

Мироотношение. Ребята. У нас мало улыбаются. Мало шутят. Мало радуются жизни. Когда мне – еще студенту! – это сказали иностранные стажеры, я не поверил и обиделся. Потом стал присматриваться. Потом посмотрел мир.

Потом я понял, чем мне всегда были отвратны наши исторические фильмы о допетровских временах. Не обращали внимания? Абсолютным и принципиальным отсутствием юмора. Словно там не было веселья – кроме натужного фольклора. Церковные службы мрачны. Совещания мрачны. Отношения тяжелы. Обязанности суровы.