Друзья и звезды

5

— Ты знаешь, я прочитал в Интернете разные интервью с тобой, там есть забавные вещи!

— А ну-ка, интересно? Я обожаю узнавать о себе то, чего сам не знал. Но хоть что-то приличное пишут? Я надеюсь, ты звонишь не для того, чтоб меня расстраивать?

— Один мальчик — из «Комсомолки»? не помню, — очень красиво тебя подцепил: «Михаил Михайлович, никаких вопросов, просто у нас есть одна ваша старая фотография, вы там с родителями, на морском берегу, лысый, вы не помните, когда это могло быть?» — И ты: «Вы знаете, да, я рано облысел, это у нас семейное, я в отца, он тоже очень рано потерял все волосы». — На том конце провода: «Вы знаете, там вам лет восемь, по-моему, это вы просто наголо пострижены».

— Да, действительно, в младших классах тогда заставляли стричься под ноль, было такое.

— И вот с этого твоего ответа и веселья он записал чудный разговор.

— Их столько уже было, этих разговоров, скажу я тебе, что невозможно упомнить, и незачем заниматься этой ерундой…

6

— Господи, на самом деле я же все про тебя знаю. Хочешь, я расскажу тебе твою биографию? Родился в Одессе, кончил институт, инженер морского транспорта, работал в порту, дружил с Карцевым и Ильченко, писал хохмы, прорвался к Райкину, переехал в Ленинград. Больше биографии нет, есть только литература, концерты, поездки и слава. Про женщин, жен и детей мы не говорим.

— Так ты же умный, ты же сам все знаешь! А чего не знаешь, так зачем оно тебе нужно? Я же чувствовал, что мне повезло иметь дело с умным человеком. Что я тебе еще могу рассказать?

— А ты мог бы рассказать, как у тебя появилась первая официальная пластинка — в «Кругозоре», был такой журнал, в котором как вкладки были вставлены синие полихлорвиниловые пластинки, помнишь? Их надо было оттуда вырезать и ставить на проигрыватель. На 33 оборота. В минуту.

И вот в семьдесят пятом, помнится, году впервые там вышла пластинка Жванецкого. Народ лежал. На черном рынке ее продавали отдельно от журнала. Текст шел нереальный по тем временам, убойный, антисоветский, кроме всего прочего:

«Что охраняешь — то и имеешь!»

«Ведь это он сказал: — Давайте мы все про него напишем его начальнику, тогда его снимут, на его место поставят другого — и все будет иначе!»

«Говорят, где-то на севере девочка одна отыскалась такая же. Вот если их познакомить, окружить плотно, накрыть одеялом, выключить свет, — интересная порода людей может получиться!»

— Слушай, как ты мне хорошо про меня рассказываешь — это же приятно слушать. Я просто обожаю тебя слушать — когда ты говоришь про меня. Особенно мне. Уже я чего-то не помню — а ты, оказывается, помнишь. Значит, что-то там такое было! Спасибо за воспоминания.

7

— Миша, с Днем Победы!

— Спасибо, дорогой, тебя также!

— Здоровья до ста двадцати лет и победы тебе во всем!

— И тебе чтоб ты был здоров и счастлив у женщин и у читателей!

— У меня тебе подарок.

— М. А. Ну? Гм.

— Я не буду брать у тебя интервью. Я передумал. Я обойдусь. Это не обязательно.

— А вот за это — спасибо! Вот это хорошо. Вот это ты меня порадовал.

— Ну тебе же неохота, ты не можешь мне прямо сказать, зачем же я буду тебя мучить.

— Ты знаешь — я начинаю тебя любить! Я просто начинаю серьезнее, и что значит «серьезнее» — ну просто лучше к тебе относиться, в смысле — еще лучше. Нет, я рад, что ты все понимаешь, это очень хорошо.

8

— Если хочешь испортить отношения со Жванецким — возьми у него интервью. Я это прочитал в Интернете.

— Тонкое замечание.

— Я там же прочитал кучу твоих афоризмов — просто умирал от счастья весь вечер.

— Каких афоризмов? Я ничего не знаю.

— Ну например:

«Сколько ни воруй у государства — своего все равно не вернешь».

Или:

«Труднее всего человеку дается то, что дается не ему».

«Одна голова хорошо, а с туловищем лучше».

— Да, это действительно мое. Это из разных произведений. Я этого не писал. В том смысле, что отдельно не писал. Я же вообще отдельные фразы пишу очень редко.

— «Чем меньше женщину мы больше, тем больше меньше нам она». Я помню. А там еще было — я запомнил, слушай:

«Труднее всего человеку дается то, что дается не ему».

«Если тебе лизнули зад — не расслабляйся, это смазка».

«Если сложить темное прошлое со светлым будущим, то получится серое настоящее».