— Я наблюдал за вами, — быстро ответил он и снова улыбнулся. В этот раз его улыбка понравилась ей меньше. Теперь у нее действительно начинала болеть голова.
— Ну, а теперь хватит, — резко оборвала она — гораздо резче, чем собиралась. — Я не люблю, когда на меня кто-нибудь глазеет.
— Извините.
Ей стало немного жалко его, как бывает жалко бездомных собак. Зеленая потертая куртка была явно с чужого плеча и болталась на нем как на вешалке и… да, и носки непарные. Один черный, другой коричневый. Она почувствовала, что сейчас снова улыбнется, но на этот раз сдержалась.
— Я готовлюсь к экзаменам, — сказала она уже мягче.
— Конечно, О'кей.
Она проводила его задумчивым взглядом и снова опустила глаза в книгу, но в голове, напоминая о только что произошедшей встрече, крутились только одни и те же слова: ДВОЙНАЯ ПОРЦИЯ ЗЕМЛЯНИЧНОГО МОРОЖЕНОГО.
В общежитие она вернулась только поздно вечером, уже в 11:15. Элис, ее соседка по комнате, валялась на своей кровати, слушала Нила Даймонда и читала «Историю О».
— Я и не знала, что они обозначили это «Eh — 17», — все еще думая о своей теме, вслух проговорила Элизабет.
— А я вот расширяю кругозор, дорогая. Расправляю, так сказать, крылья своего интеллекта. Поднимаю… Лиз?
— М-м-м?
— Ты слышишь, что я говорю?
— Нет, извини, я…
— Ты, милая, как-то прихлопнуто выглядишь.
— Я встретила сегодня вечером одного парня. Очень забавный.
— Да-а? Действительно, наверное, интересный экземпляр, если уж сумел оторвать великую Роуган от ее любимых талмудов.
— Его зовут Эдвард Джексон Хэмнер младший. Ни больше, ни меньше. Невысокий. Худощавый. Голову не мыл, наверное, с прошлого дня рождения Вашингтона. И эти разноцветные носки. Один черный, другой коричневый.
— Я думала, тебе нравятся мужчины немного другого типа. '
— Да нет, Элис. Тут совсем другое. Я занималась в читальном зале на третьем этаже, а он подошел и предложил угостить меня мороженым. Я отказалась и он, извинившись, ушел. Но с той минуты я не могла думать больше ни о чем, кроме мороженого. Как будто он внушил мне не думать больше ни о чем другом. Я просто не могла, остановиться и сосредоточиться на том, чем я должна была заниматься. Наконец, я решила сделать небольшой перерыв и спуститься в кафе. И как только я подумала об этом, этот чудак появился передо мной снова, как изпод земли. В каждой руке у него было по два стаканчика именно того мороженого, которого я хотела — моего любимого земляничного.
— Ну и чем же все закончилось? Я просто вся дрожу от нетерпения. Элизабет рассмеялась.
— Ну, не могла же я отказать ему и на этот раз. Он присел рядом, мы немного поболтали и выяснилось, что в прошлом году он тоже слушал курс лекций у профессора Брэннера и сдавал потом экзамен.
— Бывают же совпадения!.. Просто чудеса какие-то рождественские…
— Да нет же, послушай. Это на самом деле удивительно. Ты же знаешь, как я в буквальном смысле слова «потею» над этим курсом.
— Да уж. Даже во сне чего-то там бубнишь почти каждую ночь.
— Мой средний балл пока — семьдесят восемь. А для того, чтобы меня не лишили стипендии, нужно иметь не менее восьмидесяти. То есть, за этот экзамен я должна получить не меньше шести баллов. И вот, этот Эд Хэмнер говорит, что профессор Брэннер из года в год использует на своих экзаменах практически одни и те же вопросы, и что он может продиктовать мне их все по памяти.
— Ты хочешь сказать, что у этого парня… как это… фотографическая память?
— Именно. Посмотрика.
Она раскрыла свой учебник и вытащила оттуда три исписанных тетрадных листка.
— Выглядит как список вопросов экзамена, — с нарочитой непонятливостью проговорила Элис, взяв их в руки.
— Это он и есть. Эд говорит, что здесь все вопросы с прошлогоднего экзамена Брэннера СЛОВО В СЛОВО.
— Что-то не верится, — равнодушно проговорила Элис.
— Здесь весь материал. Не пропущено ни одной темы..
— Все равно не верю, — она положила листки обратно. — Просто потому что твой новый знакомый — наверняка обычное привидение.
— Он не привидение. Не называй его так.
— О'кей. И этот ЮНОША предложил тебе, конечно, просто выучить ответы на эти вопросы и больше не забивать себе ничем голову, не так ли?
— Конечно, нет.
— Ну даже если и так, не находишь ли ты несколько неэтичной такую подготовку к экзамену?
Элизабет вспыхнула от возмущения и слова незаслуженной обиды успели сорваться с ее языка прежде, чем она сумела сдержать себя: