Александр II. Жизнь и смерть

Так теперь будем называть его и мы.

Итак, Степняк-Кравчинский прогуливается у дома Мезенцова с загадочным свертком. А чуть поодаль на Михайловской площади стоит второй участник «дела» — молодой, высокий, в синем элегантном пальто. Это еще один несостоявшийся офицер и тоже атлет, и тоже красавец.

АНГЕЛ МЕСТИ

Об этом человеке — одном из главных героев террора стоит расска­зать подробнее.

Его звали Александр Баранников. Он учился в престижнейшем во­енном Павловском училище. Приехал в Петербург из провинции. Его семья мечтала, что он (как и покойный отец) станет военным. Уезжая в знаменитое училище, обещал стать генералом.

Высокого роста, стройный, с великолепной военной выправкой, он отличался огромной физической силой и цветущим здоровьем. Был он необыкновенно красив. «Если бы нужно было дать физическое воплощение террора, то нельзя было сделать лучшего выбора, как взяв образ Ба­ранникова, — писала с гордостью знаменитая террористка Вера Фиг­нер. — Его матовое, без малейшего румянца лицо, волосы вороного кры­ла и черные глаза делали его непохожим на русского: его можно было легко принять за восточного человека — всего более за кавказца». (Мать у него была персиянка.)

Но от цветущего красавца исходила какая-то угроза.

«И когда надо было кого-то устрашить, мы посылали Баранникова» (В. Фигнер).

Как положено медлительным натурам, Баранников не сразу принял революционные идеи. Но, приняв их, стал фанатиком. Высочайшая цель — освобождение народа — возвысила его над товарищами по училищу. А что может быть важнее для молодого человека! Да и что сулило ему Павловс­кое училище? Отдаленный полк, куда наверняка загнали бы молодого офицера из провинции и без связей. Ежедневная нудная муштра, карты, тихий разврат, пьянство. То ли дело жизнь революционера — подполь­ные квартиры, явки — жизнь, полная опасностей и вера в будущую победу, которая вознесет на вершины славы. И это так отвечало его характеру. Он обожал опасность — в минуты опасности он расцветал.

Чтобы уйти из Павловского училища и чтоб не искала его люби­мая мать, Баранников инсценировал самоубийство — оставил на берегу реки свой мундир и записку к матери. Так он перешел на нелегальное положение.

И, конечно, Баранников пошел в народ. И вместе с ним — одна из признанных красавиц движения народников — Мария Ошанина. Из семьи богатых помещиков, блестяще образованная, беспощадная якобинка — личность выдающаяся. «Она был писаная красавица, — вспо­минал народник Чернов. — Изящнейшие черты лица, глаза... огром­ные, темные, с поволокой».

Мария Ошанина стала гражданской женой Баранникова. Естествен­но, ненадолго. Подпольная жизнь... Для полиции им часто приходи­лось играть в супружеские пары и все с новыми партнерами.

Множество добродетелей, которыми обладал Баранников, делали его нетерпимым к слабостям других. Такие люди не дорожат ни своей жизнью, ни жизнями других. И его, как и многих ему подобных, мог теперь остановить только эшафот. Баранников будет участвовать во всех покушениях на царя.

И террористы прозвали его «Ангел мести».

КИНЖАЛ СТЕПНЯКА

Но возвращаемся к дому шефа жандармов Мезенцова... Он повернул с Невского проспекта и выходит на Михайловскую пло­щадь. Рядом с ним идет его старый друг — отставной полковник...

И тогда прогуливавшийся со свертком Степняк-Кравчинский бро­сается к Мезенцову. На глазах оторопевших прохожих рывком выхва­тывает из свертка кинжал и всаживает по рукоять в живот шефа жандармов. Хладнокровно успевает, для верности, повернуть кинжал в животе несчастного... Безоружный друг Мезенцова бросается на Кравчинского, нелепо ударяет его по шляпе единственным оружием — зонтиком. В ответ следуют предупредительные выстрелы. Это стреляет, прикрывая убегавшего Кравчинского, Александр Баранников... Послечего оба вскакивают в подъехавшие дрожки. И запряженный в этот эки­паж знаменитый вороной рысак по кличке Варвар лихо умчал молодых атлетов с места убийства. Для Варвара — это очередное подобное при­ключение. Легендарный конь уже не раз спасал бежавших из тюрьмы удалых террористов. У Варвара будет удивительная судьба.

Сам убитый, «Сонный тигр» Мезенцов, отнюдь не прославился ни же­стокостью, ни кровожадностью. Его убили символически, как главу Третьего отделения.

Убийца Мезенцова будущий знаменитый романист Степняк-Кравчин­ский написал прокламацию «Смерть за смерть» с посвящением — «Свет­лой памяти Мученика Ивана Мартыновича Ковальского, расстрелянного опричниками за защиту своей свободы, 2 августа 1878 года в г. Одессе».