Александр II. Жизнь и смерть

В это время по Невскому к Аничкову дворцу, где жил наследник, мчался в открытых санях офицер, посланный великим князем Михаилом Ни­колаевичем.

Наследник, присутствовавший в Михайловском манеже, после разво­да отправился к себе в Аничков дворец. Наследник и цесаревна толь­ко что кончили завтрак: он сидел в своем кабинете за письменным столом, она стояла у окна и глядела на Невский, когда до Аничкова двор­ца докатились отдаленные удары...

Они испуганно гадали, что это может быть, когда она в окно увидела несшиеся по Невскому сани и стоящего в них офицера. И наследник тот­час бросился вниз по лестнице. За ним поспешила и Мария Федоровна. Посланный мог вымолвить только: «Государь страшно ранен!»

Огромный наследник в генеральской шинели и рядом маленькая це­саревна помчались в двуместных санях в Зимний дворец.

Но мчаться им удалось недолго. Весь Невский у Дворцовой площа­ди и Дворцовая площадь оказались запруженными толпами народа. И уже вскоре их сани с трудом продвигались в толпе.

В это время во дворце великого князя Михаила Николаевича его млад­шие сыновья решили отправиться кататься на коньках вместе с 13-летним внуком Александра II Ники. (Так звали будущего царя Нико­лая II в романовской семье.)

Из воспоминаний великого князя Александра Михайловича: «Мы должны были зайти за ним в Зимний Дворец... когда раздался звук сильнейшего взрыва... затем и второй. И вскоре в комнату вбежал запыхавшийся лакей.

— Государь убит! — крикнул он. — И великий князь Михаил Нико­лаевич тоже! Их тела доставлены в Зимний дворец.

На его крик мать выбежала из своей комнаты... Мы все бросились к выходу, сели в карету, стоявшую у подъезда, и помчались в Зимний дво­рец. По дороге нас обогнал батальон лейб-гвардии Преображенского полка, который, с ружьями на перевес, бежал в том же направлении.

...Большие пятна черной крови — по мраморным ступеням и по­том вдоль по коридору — указывали нам путь... в кабинет государя.

Отец стоял в дверях кабинета, отдавая приказания служащим, ...ма­тушка, потрясенная тем, что он был невредим, упала в обморок...

Император Александр II лежал на диване у стола. Он был в бессоз­нательном состоянии... Вид его был ужасен. Один глаз был закрыт, дру­гой смотрел перед собой без всякого выражения...

Каждую минуту входили один за другим члены императорской фамилии. Комната была переполнена..

Вошедший наследник заплакал и сказал: "Вот до чего мы дожили", и обнял великих князей брата Владимира Александровича и дядю Михаила Николаевича.

Вбежала полуодетая княгиня Юрьевская... Говорили, что какой-то чрезмерно усердный страж пытался задержать ее при входе... Она упала навзничь на тело царя, покрывая его руки поцелуями и крича: "Саша! Саша!" Это было невыносимо. Великие княгини разразились рыдания­ми. Лейб-медик С.П. Боткин осматривал умиравшего... На вопрос це­саревича "Долго ли проживет государь?" — ответил: "До 15 минут"».

В это время по окровавленным мраморным ступеням вели мальчика в матросском костюмчике. Это был новый наследник — 13-летний Ники. Он шел, стараясь не наступать на кровь деда. Но это было трудно... Вся лестница и весь коридор были закапаны кровью.

В крови мальчик Ники становился наследником. В крови перестанет быть царем..

Духовник Их Величеств протопресвитер Бажанов причастил госу­даря и читал отходную. Началась агония. И вскоре лейб-медик Боткин, слушавший пульс царя, кивнул головой и опустил окровавленную руку:

— Государь император скончался!

«Княгиня Юрьевская вскрикнула и упала, как подкошенная на пол. Ее розовый с белым рисунком пеньюар был весь пропитан кровью» (Ве­ликий князь Александр Михайлович).

В половине четвертого штандарт Александра II на Зимнем дворце был опущен.

Вся романовская семья опустилась на колени вокруг умершего им­ператора.

«Слева от меня, — вспоминал великий князь Александр Михайло­вич, — встал новый император. Странная перемена произошла в нем в этот миг. Это не был тот самый цесаревич Александр Александрович, который любил забавлять маленьких друзей своего сына Ники, разры­вая руками колоду карт или же завязывая узлом железный прут. В пять минут он совершенно преобразился. Что-то несоизмеримо большее, чем простое сознание обязанностей монарха, осветило его тяжелую фигуру. Какой-то огонь... загорелся в его спокойных глазах».

Да, это был тот самый царственный взгляд — тяжелый беспощад­ный взгляд Николая I. Как они все ждали этого беспощадного взгляда. Как верили, что он вернет стране покой и прежнее — великое, силь­ное  — самодержавие.