Александр II. Жизнь и смерть

И, конечно, славили любимое детище царей — русскую армию — опять же самую великую в мире армию, состоявшую из бесправных крепостных рекрутов, где процветали все то же мордобитие, жесточайшие телесные наказания.

И царь, и полунемецкий двор, говоривший по-французски, высоко поднимают это знамя русского национализма — знамя самодержавия.

Самодержавие объявлено главной причиной несравненного величия России. Русский народ — народ великих царей, русский царь — наследник царей библейских. «Только самодержавие соответствует духу русского народа», — объявил Николай.

Величие самодержавия и народности дополняется идеей величия и незыблемости православия, неразрывно связанного с самодержавием.

На самом деле связаны были пережитки язычества. Как римский кесарь был религиозным главой, так и русский царь, взяв его титул, стал главой церкви. Как и кесарь, царь — языческий бог. И солдаты, отвечая на приветствие Николая I, истово крестились, как перед иконой. Железнодорожные сторожа, встречая поезд нашего героя Александра II, будут осенять себя крестом и класть земные поклоны. Придворные не отличались от простолюдинов, воспринимали царя, как живое божество.

«Никто лучше него (Николая I) не был создан для роли самодержца. Его внушительная красота, величавая осанка, строгая правильность олимпийского профиля — все, кончая его улыбкой снисходящего Юпитера, дышало в нем земным божеством... В воздухе дворца было что-то торжественное, благоговейное. Люди во дворце говорили вполголоса, ходили немножко горбясь... чтобы казаться услужливее... все было наполнено присутствием Владыки» (фрейлина Анна Тютчева).

Эта триада — самодержавие, православие и народность — окажется бессмертной в России.

И, создавая империю большевиков, Сталин скажет: «Русскому народу нужен Бог и царь». И, сделав себя царем и богом, Сталин превратит марксизм-ленинизм в новую религию.

И состоится великий парадокс — созданная русскими радикалами, империя большевиков станет удивительно напоминать империю... ненавистного им Николая I!

И слова Герцена. произнесенные им в середине далекого XIX века: "Коммунизм - это всего лишь преобразованная николаевская казарма", окажутся страшноватым пророчеством.

Ну а что же наш герой Александр? Все эти три десятилетия тень железного отца совершенно заслоняет его.

Глава четвертая. КАК ВОСПИТАТЬ ЦЕЗАРЯ

НИКОЛАЙ И АЛЕКСАНДРА

Наш герой рос в счастливой семье.

Отец и мать были красивой семейной парой. Николай, непреклонный гигант, и его жена, императрица Александра Федоровна, — хрупкая, нежная, с лазоревыми глазами. В этом несходстве была великая гармония их брака.

Они были первые Николай и Александра на троне. И столь же нежно любили друг друга, как последние коронованные Романовы — Николай II и Александра. Правда, в их нежной любви был некоторый нюанс... Но об этом— потом.

Рядом с великолепным Петергофским дворцом, соперничающим с Версалем, Николай построил небольшой коттедж, именовавшийся в честь жены «Александрией». Здесь государь отдыхал и от забот, и от грандиозности колоннад, мрамора, позолоты императорских дворцов. Здесь жили дети. Низенькие потолки, небольшие комнаты, увешанные картинами, уютный кабинет Николая на втором этаже — с великолепным видом на бескрайнюю даль залива. И вокруг — поля и леса...

Наследнику Саше пошел восьмой год, и пора было всерьез заняться образованием цесаревича.

Собирается семейный совет и единогласно решает.— пригласить главным воспитателем наследника Василия Андреевича Жуковского — знаменитого поэта, отца русского романтизма.

ВОСПИТАТЕЛЬ-РОМАНТИК

О доброте и сентиментальности Жуковского ходили анекдоты. Поэту был 17 лет, когда закончился XVIII век. Но вечный романтик навсегда остался человеком галантного века. Само его появление на свет было весьма романтичным.

Во время войны с турками была захвачена в плен красавица-турчанка. И крепостные крестьяне, служившие в армии, подарили восточную красавицу своему барину. Тот крестил ее и, конечно же, сделал своей наложницей. Так появился на свет плод любви — Василий Жуковский.

Сын турчанки и богатейшего русского помещика получил блестящее образование в Московском университетском пансионе, где учились дети московской знати. Многие из его товарищей по пансиону станут элитой царствования — будущими министрами, придворными и прочими властителями дум грядущей эпохи.