Да, было бы много проблем. Да, пришлось бы решать вопросы с южными границами — с Семиречьем, с Казахстаном, с Советским Туркестаном… Вплоть до ханств Средней Азии и Закаспийского правительства.
Может быть, Закаспийское правительство и Советский Туркестан остались бы самостоятельными государствами на неограниченное время.
Но… Увы. Для этого белым пришлось бы перестать быть белыми. Сменить все свои взгляды на политику и экономику. Вспомнить, что царская Россия была весьма отсталой и косной страной. И пойти по пути жесткой западной демократии — какой она была в начале XX века.
Глава 3. Цена красной победы
Не очень понятно, как надо оценивать потери в гражданских войнах в Финляндии, Латвии и в Польше. С одной стороны, это ведь теперь отдельные, независимые государства. С другой, эти страны входили в Российскую Империю. «Их» гражданские войны стали частью общей Гражданской войны, полыхавшей на территории бывшей Российской Империи.
Многое зависит от устоявшейся традиции. Скажем, Советско-Польскую войну принято считать частью Гражданской войны. А гражданскую войну в Финляндии — не принято.
Еще менее понятно, следует ли считать частью Гражданской войны события 1918–1919 годов в Венгрии, Германии и Австрии. Это тем более независимые государства, но события в них протекали далеко не без участия русских коммунистов.
В Финляндии погибло порядка 100 тысяч человек, в Австрии — около 4 тысяч, в Венгрии — 70 тысяч, в Германии — 20–25 тысяч.
В Польше около 30 тысяч поляков погибли не от рук советских оккупантов, а от рук других поляков. В Латвии погибло около 40 тысяч человек, очень трудно разделить жертв своей внутренней войны и жертв общероссийской Гражданской войны. В Грузии эти потери порядка 10 тысяч человек, в Армении — не менее 30–40 тысяч (учитывая мусульманский террор и войну с Турцией).
Боевые потери красных оцениваются разными авторами от 663 до 702 тысяч. Белых — от 127 до 229 тысяч. При этом под белыми понимаются, как правило, все некоммунистические силы. Далеко не все из этих 229 тысяч погибших называли бы себя белыми.
Убитые крестьянские повстанцы с трудом могут быть отделены от мирного населения. Поэтому их учитывают как жертв террора. Но в число военных потерь Гражданской войны вполне можно включить убитых солдат национальных армий. Многие из них, как грузины, туркмены и таджики, воевали и с белыми, и с красными. Эти потери можно оценить только примерно: поляков 70 тысяч человек, эстонцев 2 тысячи, финнов 3 тысячи, латышей 7 тысяч, прибалтийских немцев 2 тысячи, грузин 10 тысяч, мусульман Средней Азии 30 тысяч.
В Сибири при Колчаке расстреляли порядка 25 тысяч человек. Столько же уничтожено Комучем.
Число жертв красного террора трудно оценить с такой же точностью: слишком их много.
За 1919–1922 годы в порядке «расказачивания» на Дону и Кубани, войны с крестьянами на Тамбовщине и в Сибири были уничтожены сотни тысяч человек, но достоверные оценки отсутствуют.
Общее число жертв красного террора 1918–1922 гг. в исторической литературе сегодня оценивается как «не менее 2 миллионов».
По данным Мельгунова, статистика выглядит так:
Интересна таблица, опубликованная в эдинбургской газете «The Scotsman» (7 ноября 1923). Ее источник не указан; возможно, это данные британской разведки (русское население ходило в британские представительства с жалобами на большевиков).
В списке явно не хватает казаков (если они не скрыты в числе офицеров и солдат) и членов их семей, неполно охвачены другие массовые убийства. Но итог близок к оценке деникинской «Особой комиссии по расследованию злодеяний большевиков» (1 миллион 700 тысяч человек).
Впрочем, в обоих списках нет истребленных башкир, русских и нерусских последствий резни на Северном Кавказе, некоторых других сведений. Данные явно неполны.
К цифрам боевых потерь и числу жертв белого, розового и красного террора надо приплюсовать число убитых петлюровцами, махновцами, более мелкими бандами националистов (мюридами Узун-Ходжи, например). Это порядка 100 тысяч человек.