Мишахерезада

В поселок завезли партию фотоаппаратов, и они все с получки напокупали себе фотоаппараты. Дешевенькие простые «Смены» по четырнадцать рублей. Самостоятельные мужчины. Купили, потом стали думать, а где проявлять пленки и где печатать фотографии. Решили решать проблемы по мере их приближения. Все сфотографировались с топором, с бензопилой, на трелевщике и на мотовозе. Натура иссякла, а свободные кадры на пленках остались. И в воскресенье все с фотоаппаратами поехали на мотовозе в поселок.

Прошел ливень, а грязь неромантична. По очереди сфотографировались на крыльце магазина с гроздью бутылок врастопырку. Потом выпили бутылки, расширили сознание и углубились в творческий поиск.

Лужа была перед магазином — Гоголь с его Миргородом отдыхает в песочнице вообще. По ней можно было плавать на яхте. И вот двое, которые были не в кирзачах, а в заколенниках, — кирзачи, кстати, леспромхоз выдавал классные: твердые носки, чтоб не раздробить пальцы стволом, и непромокаемые швы, хоть день стой в болоте, — да, заколенники в смысле резиновые ботфорты, — вот двое отвернули до паха ботфорты и зашли в лужу по самое по это самое. И кричат, чтоб их так снимали.

Никогда я еще не видел лучшей иллюстрации народной поговорки в полном варианте: «Пьяному море по колено, а лужа по яйца». Как телом, так и духом мои пацаны утверждали геройскую истину.

А на берегу стоял пацаненок лет десяти и махал вдаль платком. Тоже радовался в жизни своей небогатой.

— Стой! стой, не снимай! — закричали береговым фотографам мои водолазы. Им пришла в голову мысль.

Они осторожно, чтоб не черпануть в голенища воды, выгребли на берег, подхватили на руки пацаненка и с ним зашли обратно. И это выглядело хорошо.

Стоят двое парней по пах в воде, и держат между собой на руках невинного спасенного ребенка. Демографический памятник лесорубам. Художественный постановочный кадр. У всех белозубые улыбки, как при слове «сифилис».

— Отлично! — закричали с берега и защелкали.

— Давай! — подбадривали натурщики и модели.

Мальчик сидел на их скрещенных руках, как на кресле, и корчил рожи.

— Все? — спрашивали натуры из лужи.

— Погоди секунду!

— Все? — они пошли к берегу.

— Стой! Вернись! Вот так еще отлично.

— Ну, все? — им надоело, и они стали выходить на берег.

— Да чо вам не стоится там? Я диафрагму неправильно поставил.

— Так а твоим-то фотиком тебя снимать? Для тебя-то?

— Все? — в сотый раз взывали жертвы фотосессии.

— Ну ладно, все. Эй — все!

Они облегченно выдохнули и вышли из постановочной позы. И в свободном режиме приняли движение к суше, освободив руки.

Лишившись опоры под собой, сидячий мальчик ухнул в воду и скрылся.

Секунду все осознавали происшедшее. Фотографы боялись верить счастью. Шеренга набрала воздух, сложилась пополам и издала восторженный рев, распадающийся на подвизги.

Двое в луже озадачились, глядя. Берег подпрыгнул, тыча в расходящиеся круги по воде. Двое стали смотреть на свои руки, ища пробел в композиции. А был ли мальчик.

Из бурой воды вынырнула головенка лох-несского детеныша. Круглые глаза выскакивали, круглый рот судорожно пытался вдохнуть.

— Вот так и сиди! — орали с берега, целясь в фотоаппараты.

Двое ахнули, охнули, прыснули и загоготали, маша крыльями и валясь друг на друга.

Голова нырнула, повозилась, показалась, и мальчик встал в луже по пояс. Обтекающая находка землечерпалки детским прерывающимся голосом заматерилась с замечательным умением!

Возможности вестибулярного аппарата двоих в луже были исчерпаны: сносимые с ног литром клопобоя «Красное крепкое», хохотом и проклятьями невинного дитя, они рухнули в воду, один баттерфляем на лицо, а другой как в ванну задом.

На берегу агонизировали в конвульсиях и обнимались. Истошные выкрики ансамбля народной самодеятельности просили пощады!

Вода в луже, кстати, была холодная! Те двое повозились спинами над бурой гладью и встали, как День десантника. Теперь мальчик тоже хохотал, радостно в них тыча. Эта любовь вылезла на берег и первым делом потребовала налить для согрева. Мальчику тоже полстакана налили. От простуды.

Пленки им проявил и напечатал карточки леспромхозовский фотограф, который снимал на документы и в ЗАГСе. По интимной таксе. Это дешевле и надежнее, чем покупать реактивы, ванночки и увеличитель (которого нет).