Ноль часов

За принятие оперативных лечебно-оздоровительных мер по возвращение в строй пострадавших членов экипажа объявляю корабельному врачу ст. лейтенанту мед. службы Оленеву благодарность.

Баталеру мичману Куркину за отказ обеспечить ст. лейтенанту Оленеву комплект повседневного обмундирования взамен пострадавшего при работах объявляю выговор.

Матросу Бохану за нарушение субординации, выразившееся в форме замечания ст. лейтенанту Оленеву по поводу якобы идущего от него запаха после лечения пострадавших, объявляю три наряда вне очереди на мытье амбулатории, изолятора и гальюнов: офицерского, мичманского и для команды.

Капитану первого ранга в отставке Иванову-Седьмому за изготовление чучела птеродактиля для корабельного музея объявляю благодарность.

Командир крейсера «Аврора» капитан первого ранга П. Ольховский.

(подпись)».

«В целях улучшения условий для визуального отмечания разрыва и в соответствии с военно-морской и столичной традицией производства выстрела орудием на кронверке Петропавловской крепости с сегодняшнего числа приказываю: выстрел, производимый в полночь 0 часов баковым орудием по Кремлю, дублировать в полдень 12. 00 часов выстрелом, производимым из того же орудия по той же дели.

Командир крейсера «Аврора» капитан первого ранга П. Ольховский.

(подпись)».

20

Сначала на экране появилась хвойная гирлянда с блестками и шаром, а затем лицо Ельцина. В бестактно-резком свете софитов на нем выбивало сквозь макияж сероватую бледность, какая бывает от хронической бессонницы. На нее указывали и набрякшие красные веки.

Он подвигал лежащий перед ним листок, и обнаружилось, что на левой руке у него оторваны два пальца. Президент глянул в камеру и поспешно опустил поврежденную руку под стол, покривившись.

— Ого… — сказали в кают-компании. — Значит, так?..

Стало очень тихо.

— Сограждане, — с усилием начал президент. — Россияне.

Он сделал долгую паузу, во время которой пытался перестроить измученное выражение в торжественное.

— Сегодня, в канун Нового года, — продолжил он наконец, — нового, Двухтысячного года… в последний день уходящего тысячелетия… Я. Принял. Решение. И теперь — объявляю — его — всем.

Я-а ухожу-у в отставку.

Кают-компания беззвучно ухнула. Ольховский помотал головой. Беспятых вобрал полную грудь воздуха и протяжно выдохнул. Шурка затряс большим пальцем. Мознаим звонко шлепнул по ляжке. Кондрат врезал локтем Сидоровичу в бок.

— Решение далось мне нелегко, — делился президент. — Последнее время было осо-обенно трудным… для вашего президента. И днем… даже по ночам… не давали спать!., нерешенные проблемы. Вот так лежишь — и вдруг!.. — Ельцин вздохнул: — приходит в голову мысль — все ли сделал?..

И вот теперь я говорю: с меня-а — хватит. Всего, как говорится, в меру… Уйти надо достойно. Вовремя. Пусть теперь другие (в его лице промелькнуло злорадство) — несут — эту — ношу!

За кадром что-то стукнуло. Ельцин вздрогнул и вжал голову в плечи. Но тут же выпрямился с механическим достоинством… Старика сделалось жаль.

— Легко еще отделался, — беззлобно сказал Габисония; на него шикнули.

— Мы мно-ого вместе прошли, — извлекал из себя слова по одному, как кирпичи, президент. — О-очень многое сделано. О-очень многое и не сделали. Ина-аче в жизни не бывает.

Главное. Что главное?..

«Главное в профессии пулеметчика — вовремя смыться», — ответил Груня, уклоняясь от затрещины.

— Главное — уже никто не сможет. Повернуть. Россию. Назад. — возразил Ельцин. — Были у нас ошибки. Были недостатки. Недочеты. Все у нас было, россияне… — с душераздирающей ностальгией прорвалось у него. — Без этого не обходится. Никогда… Но главное — мы сделали. Огромный! Шаг. В… ну-ужном направлении. К демократии. К построению! Новой, свободной — демократической — нашей с вами России.

И на этом пути — вместе с вами — ваш президент! Отдавал! Все силы… этому.

Нам мно-огие пытались мешать… — Ельцин с печальной укоризной посмотрел на кают-компанию.

— Что значит — «пытались»? — возмутился доктор.

Колчак хмыкнул.

— Но мы делали. А тепе-ерь пора уступить место молодым. Более молодым… с более све-ежими силами. Пусть поработают они, — Ельцин явственно ухмыльнулся. — Я-а не цепляюсь за власть.

Россияне. Президент добровольно оставляет власть…

По рядам пробежал смешок.