Двери Между Мирами

Балазару становилось все сильнее и сильнее не по себе. Слишком долго. Они слишком долго там возятся, и там слишком тихо. Он слышал, как где-то далеко, может быть, в соседнем квартале, какие-то люди орут друг на друга, а потом до него донеслось несколько громких хлопков, скорее всего – фейерверк… только, когда занимаешься таким бизнесом, как Балазар, то в первую очередь думаешь не о фейерверках.

Пронзительный вопль. Или нет?

«Неважно. Что бы ни происходило в соседнем квартале, тебя это не касается. Совсем уж в старую бабу превращаешься».

И все же это были скверные признаки. Очень скверные.

– Джек? – громко крикнул он через закрытую дверь туалета.

Ответа не было.

Балазар открыл левый верхний ящик письменного стола и достал пистолет. Это был не кольт-"Кобра", который удобно носить в двустворчатой кобуре; это был "Магнум".

– Чими! – крикнул он. – Ты мне нужен!

Он захлопнул ящик. Карточная башня рухнула с тихим, как вздох, звуком. Балазар даже не заметил этого.

Чими Дретто встал в дверях, заполнив весь проем – он весил двести пятьдесят фунтов. Он увидел, что Иль Боссо достал из ящика пистолет, и немедленно выхватил свой из-под пиджака в клетку – в такую яркую клетку, что, если по неосторожности смотреть на этот пиджак слишком долго, можно было получить световой ожог глаз.

– Мне нужны Клаудио и Трюкач, – сказал Балазар. – Давай их быстрее сюда. Этот шкет что-то затеял.

– У нас проблема, – сказал Чими.

Балазар на мгновение перевел взгляд с двери туалета на Чими.

– О, у меня их и так выше головы, – сказал он. – Так что за новая проблема, Чими?

Чими облизал губы. Он и при самых благоприятных обстоятельствах не любил приносить Иль Боссо дурные вести, а уж когда у него такой вид, как сейчас…

– Ну, – сказал он и опять облизал губы. – Понимаете…

– Да не тяни ты, еб твою мать! – заорал Балазар.

Сандаловая рукоятка револьвера была такой гладкой, что Эдди, взяв его, первым делом уронил его себе на ногу и зашиб пальцы. Эта штука была такой огромной, что казалась доисторической, и такой тяжелой, что он понял: ему придется держать ее обеими руками. «Отдачей меня так швырнет о ближайшую стену, что я ее насквозь проломлю, – подумал он. – То есть, если он вообще выстрелит». – И все же что-то в Эдди хотело держать этот револьвер, соответствовало назначению этого револьвера, выраженному с таким совершенством, чуяло его туманную и кровавую историю и хотело быть ее частью.

«Эту прелесть еще никогда не брал в руки никто, кроме лучших из лучших, – подумал Эдди. – По крайней мере, до сих пор».

– Ты готов? – спросил Роланд.

– Нет, но все равно – поехали, – ответил Эдди.

Он крепко взялся левой рукой за левое запястье Роланда, а Роланд обхватил голые плечи Эдди своей горячей правой рукой.

Вместе они шагнули через открытую дверь назад, из продутой ветром тьмы морского берега в умирающем мире Роланда в холодное ослепительное сияние люминесцентной лампы в личном туалете Балазара в «Падающей Башне».

Эдди заморгал, привыкая к свету, и услышал в соседней комнате голос Чими Дретто: «У нас проблема», – говорил Чими. – «А у кого их нет», – подумал Эдди, и тут его взгляд задержался на аптечке Балазара. Ее дверца была открыта. Он отчетливо вспомнил, как Балазар велел Джеку обыскать туалет, и Джек спросил, есть ли там какое-нибудь место, про которое он не знает. Балазар тогда помедлил, а потом ответил: «На задней стенке аптечки есть маленькая панель. Я там держу кое-какие личные вещи».

Андолини отодвинул металлическую панель, а задвинуть обратно забыл.

– Роланд! – прошипел Эдди.

Роланд поднял свой револьвер и прижал ствол к губам, жестом показывая: «Тише!». Эдди молча подошел к аптечке.

«Кое-какие личные вещи»… в тайнике лежали: флакон суппозиториев, экземпляр нечетко напечатанного журнала под названием «Детские Игры» (на обложке взасос целовались две голенькие девочки лет по восемь) – и восемь или десять пробных упаковок кефлекса. Эдди знал, что такое кефлекс. Наркоманы, при своей подверженности инфекциям, как генерализованным, так и местным, обычно знают такие вещи.

Кефлекс – это антибиотик.

– О, у меня их и так выше головы, – говорил Балазар. Голос у него был затравленный. – Так что за новая проблема, Чими?

«Уж если эта штука не справится с его болезнью, то ему вообще ничего не может помочь», – подумал Эдди. Он начал хватать упаковки и хотел было рассовать их по карманам, но сообразил, что карманов-то у него нет, и издал короткий лай, даже отдаленно не напоминавший смех. Он начал выкладывать кефлекс в раковину. Придется забрать его потом… если будет какое-то «потом».