Гонец из Пизы

– Наше водоизмещение грубо шесть тысяч тонн.

– С тобой тоже трудно спорить.

– А проектная скорость девятнадцать узлов.

– И что из этого следует? – не понял Ольховский.

– А следует из этого то, что с увеличением скорости сопротивление среды и, пропорционально, мощность возрастают в кубической прогрессии.

– И что? Физику я тоже читал.

– С уменьшением скорости в три раза потребная мощность уменьшается в двадцать семь раз. Грубо: шесть узлов теоретически можно дать на одном котле из двадцати четырех, которые на Авроре стояли когда-то. У нас после ремонта сохранились два – для вида. На двух котлах, перебрав их и доведя до сорока процентов проектного давления, мы можем идти на пяти узлах спокойно.

– Ой ли? – усомнился Колчак, не в силах довериться оптимизму столь наивной математики. – Эдак ты докажешь, что мы на веслах можем идти.

Мознаим выкатил грудку. Приятно чувствовать себя умнее и значительнее двух каперангов, один из которых недавно командовал ударным авианосцем; Колчаку нравилось, если в разговоре Москву называли именно так.

– Пара сотен римских рабов – и пошли бы на веслах, – заверил он. – Подумаешь, шесть тысяч тонн. Да у Волго-Донов пять. А обводы у нас лучше. С их машиной мы б их сделали только так!

– Рабы-то, положим, свои найдутся… а гонки нам не нужны.

– Я и говорю. Нам нужен винт от пятитысячника. И на нем пойдем со свистом.

– А без свиста?

– А без свиста – от трехтысячника тоже хватит, чтоб уж узла-то четыре с половиной выжать. Все-таки ход! Согласны?

– Нет.

– Почему?

– Нам нужны два винта.

– Да зачем нам обязательно два, Петр Ильич?

От вопроса столь непрофессионального Ольховский поморщился.

– Потому что без трех мы обойдемся, – язвительно заверил он. – Все равно силовых установок на три не хватит. А один не дает возможности маневра машинами, на таком ходу в реке одним рулем не обойдешься, еле слушаться будет, ты что, не понимаешь? А на Неве встречное течение будь здоров.

Мознаим посопел и продолжил:

– Ну, подходящих винтов в любом судоремонте полно. Хоть на Адмиралтейском, хоть на Балтийском.

– А лучше всего было бы на николаевских верфях, – вздохнул Колчак. – На Украине все дешевле, договорились бы как нефиг делать.

При слове Украина всем представились акации, сало, пыльный теплый вечер и баснословная дешевизна.

– Машина, перевозка, таможня, поборы, – перечислил Мознаим. – Не получается.

– А как ставить будешь?

– Да в тех малявках тонны не будет. На лебедке спустим. А водолазов в портослужбе возьмем.

…На Адмиралтейский командир взял машину. Все-таки унизительно каперангу при форме давиться и трястись в трамвае. На переговоры надо являться, чувствуя себя человеком. Пересекая город в машине, ты отдыхаешь под защитой обособленного микромира, даже застряв в пробке. Общественный транспорт размалывает и заражает чужой усталостью, дорога утомляет хуже дела.

Пропуск ему был выписан. Жестокий прежде режим секретности оборонного предприятия заметно ослаб: когда-то потребовали б допуск с Литейного, хотя и шел он только в административный корпус.

Как человек бывалый, Ольховский не стал по мелочи морочить голову генеральному директору этой махины, сговорившись по телефону о встрече с замом, ведавшим матобеспечением ремонтной базы.

Лысый тонкий человек с нездоровым цветом лица, какой бывает у язвенников, не подавая руки кивнул ему на стул у длинного стола для совещаний. Стол был украшен российским флажком. Солнечные ромбы ползли по просторному кабинету.

– Винты решили ставить на Аврору, – радостно оповестил Ольховский, задавая глиссирующий темп беседы, чтоб проскочить над неприятными подводными рифами.

– Ну, прекрасно, – ровно откликнулся зам.

– Решили обратиться к вам.

– Какие ставить будете?

– Думаем ста десятью сантиметрами ограничиться. Шаг ноль три.

– А что так? Не мало ли?

– А хватит. Нам на них мерную милю не ходить.

– Три?

– Два.

– А что так?

– А из скромности.

– Ограничены во всех возможностях?

– Не без того. Время… Вы правильно понимаете.

– Ну хорошо. Заказ от управления снабжения флота у вас есть?

– С заказом пока чуть сложнее, – беззаботно улыбнулся Ольховский, показывая улыбкой, что это – незначительные мелочи. – Хозспособом восстанавливаемся.

– А кто платить будет? Если заказа нет?