Кесарево свечение

Несколько слов о ее внешности в этот вечер. Она была босиком, и мелкие ногти ступней играли, как бисер, а крупный ноготь правой ноги горел огоньком. Тонкие брюки ее струились с бедер, и в этих шелках юморили две девочки ее ног. Шемизка ее была завязана узлом под грудями, которые в ней шевелились, как два недоступных зверька. Левое ухо ее украшал царской империи сказочный камень. В правой ноздре колебалось мифов гвианских кольцо. Один ее глаз был обведен ярко-желтым, другой мягко-зеленым. Волосы ее были забраны вверх и чутко дрожали, как устоявшийся факел.

– Hi, everybody!^[100] – сказала она голосом вечной ундины.

«Демон Прозрачный, спасибо тебе даже за это явленье», – ошарашенный, думал Ваксино. Нет, не завяла она со времен наших горных фантазий, напротив, будто вернулась в эпоху Нарвских ворот. Наташка села на высокую табуретку у микрофона и прогуляла свои пальцы по струнам гитары. Потом подняла голову и дерзко в зал посмотрела.

– Те, кто помнит меня по питерским временам, а такие в зале, надеюсь, есть, знают, что я и тогда иной раз подпевала гитаре и даже выдумывала лирическую дребедень. С годами вокал окреп, – добавила она смешным басом. – О да, господа, сейчас вы в этом убедитесь! – Тут она пустила в потолок такую мощную трель, что даже розочки люстр задребезжали.

В зале стали переглядываться, не зная, что еще ожидать. Она засмеялась:

– Не ждите ничего особенного. Просто несколько песенок, что я сочинила на этих загадочных островах.

Первая песня

• Святош трехглавый, рафинадный
• Осенней охрою полёг,
• А дальше – в кружеве фанданго
• Кукушкинский архипелаг.

• Как заселился изначально
• Сей недвусмысленный Эдем?
• Кто набросал сюда исчадий
• Неполноценных генных схем?

• Кто вы, адепты живодерства,
• Бальдек, Гамедо, Хуразу?
• Кто ваши глиняные торсы
• Воздвиг в дремучую грозу?

• Какие странные несходства,
• Пейзаж прекрасен, воздух чист,
• Но темный дух тут правит сходку,
• Злодейской мести зреет час,

• Что побудило адмирала
• Сюда направить свой фрегат?
• Удастся ль нам, не умирая,
• Забыть про эти берега?

Вторая песня

– Стас Аполлинариевич, это для вас!

• Кесарево сечение!
• Гибнет бесстрашный царь.
• Заговор худосочия
• Обогатил алтарь.

• Плоти гниль, плодородие.
• Звук неземных кифар.
• Ниточка наша бродит
• В том, что зовем мы эфир.

• Нить золотого сечения,
• Ноль-шесть, девяносто пять,
• Режет средоточение,
• Тянется вверх и вспять.

• Плавится воск и олово.
• Во избежанье клише
• Не говорит ни слова
• Царственный акушер.

Третья песня

– Мадам Мими, это вам!

• По палубе гуляет дева,
• Она читает «Рошамбо».
• Атлантика тиха на диво,
• Струится нежно аш-два-О.

Да-да, Гаврила, о да-да, мой друг Гаврила! О да!

• Не знает дева огорчений,
• Ни прыщиков и ни морщин.
• Свежа, как с Лесбоса гречанка,
• Она не ведала мужчин.

Нет-нет, Гаврила, о нет-нет, мой хитрый друг Гаврила! О нет!

• А между тем на верхнем деке
• Богатой сволочи Олимп
• Выписывает деве чеки,
• Их собирает Вовка-пимп.

• О нет, о да, не верь, Гаврила, тебя запутать не хочу.
• Нет-нет, да-да, мой друг Гаврила, я хохочу!

C’est tres joli, n’est pas?^[101] – с шиком расхохоталась столетняя княжна Мими, и все жены кукушкинского бомонда, сильно преуспевшие за время месячника по части шика, вспорхнули с аплодисментами: «Шармант! Шармант!»

Четвертая песня

– Посвящается русскому женскому веку.

• Вздымают жезлы атаманы,
• Горой взбухают одеяла,
• Орлицей кычет нимфоманка
• В любовных играх без финала.

• Гвардейцев племенная рота
• Потешить пах императрицы
• Готова. Сладкие аборты
• Лейб-акушер привез из Ниццы.

• Она рыдает, как пастушка.
• Запас грудей трепещет бурно.
• В чем юности моей проступок?
• Где прелести моей котурны?

– Однако! – поднял мотыльковую бровь князь Нардин-Нащокин, когда угас последний аккорд, поглотивший рифму. – Как это прикажете понимать?

– Возмутительно! Как она смеет, плебейка?! – С высоты своего подбородка княгиня посмотрела на окружающий бомонд, и тот, конечно, тут же сделал большие глаза.

---

100 Всем привет! (англ.)

101 Это очень мило, не правда ли? (фр.)