Звездный огонь

Но команды на подрыв коптера не последовало. Разумеется, автопилот не выполнил бы ее — специально на такой случай я блокировал все потенциально опасные алгоритмы в его простеньком мозгу, — но само его непослушание насторожило бы противника.

Люк распахнулся, как всегда, бесшумно. За время полета я кое-как избавился от мерзкого, консервного отзвука в фонах, поманипулировав с настройками. Но на утесе стояла почти совершенная тишь: только потрескивали, остывая, нагретые выхлопом камни. Море далеко внизу было стеклянно-гладким, Адонай клонился к закату, и по ртутному зеркалу бежала белопламенная дорожка. Ветра не было, и плетистые, чешуйчатые побеги местных деревьев {горгонодендрон инебриатум габриэлензис, подсказал секретарь; спасибо, давно тебя слышно не было, родимый!) вяло свисали с растрескавшихся ветвей.

Спускаясь по лесенке, я чуть не упал, попытавшись рукой придержаться за комингс. Обнаружив в бортовой аптечке катушку пластыря, я замотал им руки так плотно, что те превратились в белые колобки, — не ради того, чтобы скрыть сочащуюся сукровицей багрово-пурпурную мозаику, а с тем чтобы в пластыре потонул «хеклер-кох». В магазине оставалось шесть или семь патронов из сорока, не так много… но когда имеешь дело с безумцами, любое преимущество может оказаться спасительным.

Прежде чем ступить на согретые долгим днем камни, я оглянулся, зыркая исподлобья во все стороны на манер трусоватого котяры. Так, словно за каждым моим движением наблюдает через троянскую программу хозяйка. Новицкая осталась в кабине. Выйти сейчас для нее значило разрушить то обманчивое впечатление, что мы пытались сохранить, — будто Линда Тоомен еще властна над каждым нашим шагом. Агент Ибар не потерпела бы лишних свидетелей.

Они выступили из-за массивного, угловатого валуна, сорвавшегося когда-то с кручи над утесом и нашедшего покой здесь. Именно те, кого я ожидал увидеть. Вышли и замерли, ожидая, что я подойду поближе.

— Ну, чего же вы ждете, директор? — подбодрил я Этьенса. — Идите сюда. Поговорим.

Бельгийца чуть заметно качнуло — будто он собрался уже, не раздумывая, последовать совету, но остановился вовремя.

— Не стоит, — отозвался он. Я ощутил, как его джинны пытаются исподтишка взломать мою защиту, взять под контроль внедренную в тело интелтронику. Безуспешно: общение с Линдой Тоомен научило меня кое-каким полезным трюкам. Отбиться от атаки через вирт я сумею… если только Этьенс не подготовил специально для меня чего-нибудь этакого. Контратаковать я не пытался: было у меня сильное подозрение, что агент Ибар поработала над аугментами Этьенса и подчиняющие коды, которыми наделил меня старик Сайкс, не окажут никакого воздействия.

— Лучше отойдите. Я предпочитаю вести диалог без посредников.

Что-то в его позе мне почудилось странным. Неестественная осанка… но обдумывать, в чем заключается подвох, у меня не было времени, а еще одного сеанса под С300 мозги не выдержат.

— Хорошо, — кивнул я, спускаясь по тропе с посадочной площадки на уступ — туда, где несколько дней назад лежал труп Конана Сайкса. — Тогда вам придется говорить со мной…

Боевая программа небрежно отодвинула сознание в сторону — только вспыхнула такт-диаграмма, зеленые скобки прицела сменились алыми, выстрел, два — и тут же отключилась. Я уделил с полвзгляда распростертому на камнях равату Адиту. Ранения не смертельны; переживет, особенно если в его допотопном инфоре есть внешняя аптечка.

— …Потому что с Линдой Тоомен вы уже не увидитесь, Лиет, — закончил я, уставив выглядывающее из мотков пластыря дуло Этьенсу между глаз.

Теперь можно было чуть расслабиться. Перешедшая в резидентный режим боевка заставит «хеклер-кох» выстрелить, если Этьенс хотя бы посмотрит на меня косо, и никакие наращения не помогут директору Пенроузовской Академии обогнать пулю. Синтетические мышцы напряглись, образовав каркас, на котором я повис мокрой тряпкой, передав контроль над телом секретарю.

— Надо полагать, — вымолвил бельгиец, промедлив секунду, — что вы ее убили?

— Почти так. — У меня не было настроения объяснять ему, как погибла Тоомен.

— Так, значит, это вы… — Этьенс оставлял странные паузы между словами, будто собирался с мыслями, забывая, чем хотел кончить фразу. — Вы нашли богтефакт.

— И вас, — напомнил я.

— Мм… — неопределенно отозвался бельгиец.