Дорожные работы

– Так его зовут?

– Да, верно. Огромный парень в очках с толстыми стеклами. Девять подбородков. Сальваторе Мальоре. Похоже на название какой-нибудь особой услуги в итальянском борделе, точно? Салли Одноглазый – так его обычно называли, из-за катаракты на одном глазу. Он удалил ее в клинике Майо три или четыре года назад. Да, это действительно крупный мошенник.

– А чем он занимается?

– А чем они все занимаются? – переспросил Том, стряхивая пепел в тарелку. – Торговля наркотиками, контроль над проституцией, сомнительные капиталовложения, вымогательство. И убийство других мошенников. Читал в газете? На прошлой неделе. Нашли какого-то парня в багажнике его собственной машины, запаркованной за бензозаправкой. Шесть выстрелов в голову, и глотка перерезана. Знаешь, это просто смешно. Ну какого хрена резать парню глотку, всадив ему перед этим шесть пуль в башку? Организованная преступность – вот чем занимается этот Одноглазый.

– А у него есть какой-нибудь законный бизнес для прикрытия?

– Да, я думаю, что есть. В районе Взлетной Полосы, за Нортоном. Машины там продает. Подержанные машины Мальоре с гарантией. По трупу в каждом багажнике. – Том рассмеялся и снова стряхнул пепел в тарелку. Гейл вернулась и спросила, не хотят ли они еще кофе. Оба заказали еще по чашечке.

– Я наконец-то сегодня раздобыл эти болты с чекой для двери бойлерной, – сказал Том. – По внешнему виду очень похожи на мой член.

– Серьезно?

– Да, ты бы посмотрел на этих сукиных детей. Девять дюймов в длину и три в диаметре.

– Прости, так ты, наверно, о моем члене говорил, – сказал он. Оба они расхохотались и все оставшееся время проговорили о работе.

В тот день он сошел с автобуса на улице Баркер и отправился в «Дункан» – тихий бар по соседству. Он заказал себе пиво и некоторое время слушал дункановский треп об игре «Мустангов» с «Боевыми Конями». Откуда-то из глубины бара подошел человек и сказал Дункану, что игровой автомат не желает работать как следует. Дункан отправился поглядеть, в чем дело, а он продолжал прихлебывать свое пиво и смотреть телевизор. По телеку шла мыльная опера, и две женщины заунывными, предсмертными голосами разговаривали о мужчине по имени Хэнк. Хэнк должен был вот-вот вернуться домой из колледжа, а одна из женщин только что обнаружили, что Хэнк – ее сын, результат неудачного эксперимента, случившегося с ней после поступления в университет двадцать лет назад.

Фредди попытался, было, вставить словечко, но Джордж быстро заткнул ему рот. Прерыватель сегодня работал неплохо. С самого утра.

Вот именно, шизофреник, ты гребаный! – завопил Фредди, и тогда Джордж просто сел на него. Иди, торгуй своими газетами где-нибудь в другом месте, Фредди. А здесь ты – персона нон грата.

– Разумеется, я ничего ему не скажу, – проговорила одна из женщин в телевизоре. – Интересно, как ты себе вообще это представляешь?

– Просто… Скажи и все, – отвечала другая.

– Но почему я должна ему это сказать? Почему я должна ломать его жизнь из-за того, что случилось двадцать лет назад?

– Ты собираешься ему солгать?

– Я просто ничего ему не скажу.

– Но ты должна ему сказать.

– Шэрон, я не могу позволить себе так поступить.

– Если ты не скажешь ему, Бетти, то мне придется все рассказать ему самой.

– Эта гребаная машина разгребалась к гребаной матери, – сказал Дункан, возвращаясь обратно. – Она сидела занозой у меня в заднице с тех самых пор, как ее тут поставили. И что мне теперь делать? Звонить в гребаную компанию «Автоматик Индастриз»? Ждать двадцать минут, пока какой-нибудь мудозвон-секретарь не соединит меня с нужным номером? А потом слушать, как какой-нибудь парень будет рассказывать мне, что они чертовски заняты, но, тем не менее, постараются прислать в среду механика. В среду! Да этот парень, у которого весь ум ушел в задницу, покажется только в пятницу, выпьет бесплатного пива на четыре доллара, починит, что там сломалось, а то еще и подпортит там внутри какую-нибудь штуку, чтобы вышла из строя через пару недель, и скажет мне, чтобы я не позволял ребятам катать шары с такой силой. Раньше у меня был обычный кегельбан. Вот это было здорово. Он почти никогда не ломался. Но прогресс не стоит на месте. Если я еще буду здесь в 1980-ом, они, наверное, уберут отсюда игровые автоматы и поставят машинки для автоматического минета. Будешь еще пива?

– Конечно, – ответил он.

Дункан пошел наливать. Он положил пятьдесят центов на стойку и двинулся к телефону за сломанным игровым автоматом.