Капитан мародеров

– У нас пополнение? Ест не слабо, значит, так и сражается, – заметил один из вошедших. Шарль обратил внимание, что бриганды были примерно того же возраста, что и капитан. Лицо говорившего украшал шрам.

– Познакомьтесь, – сказал капитан, – это Шарль де Баатц де Кастельмар из Гаскони.

– Я, Ла Гир, – представился бриганд со шрамом. – А это, мой друг Потон де Ксентрэй. Мы оба из Шампани. Далеко же вы забрались де Кастельмар. Что в Гаскони совсем худо?

– Да, несладко… Бедность сплошная, налоги задушили… – ответил Шарль с полным ртом.

– Налоги не только Гасконь задушили, но и Шампань. Мой замок развалился от старости, сервы повымирали от болезней и недоедания, поля заросли. Скоро пятнадцать лет, как я в наёмниках. Из них десять лет здесь, в Безансоне, тут мы и встретились с де Флоком и Ксентреэм, – пояснил Ла Гир.

– Кстати, вы слышали новость? – вступил в разговор Ксентрэй. – Согласно указу его светлости герцога Бургундского «О прекращении мародёрства» пойман капитан Филипп де Пюи в Нанси. Его ребята так долго разоряли окрестности, что городские власти призвали на помощь регулярные войска сюзерена. Что и говорить: для воевавших война – ремесло, а мародёрство – привычное дело. Короче, закончилось это крайне печально: де Пюи и его бригандов зашили в мешки и утопили в Мозеле. Кто бы мог подумать, что де Пюи, прошедший почти пятнадцать компаний, закончит свой жизненный путь так бесславно.

Все слушали де Ксентрэя с повышенным вниманием.

– Господа, что же получается: если нет войны, нам с голода умирать? – возмутился де Флок.

– Ну, с голода, пожалуй, не умрём. На жалованье протянуть можно. Вопрос как? – высказался Ла Гир. – А вы, де Кастельмар, рассчитывали деньжат скопить?

Ла Гир хлопнул Шарля по плечу и рассмеялся.

– Кажется, я не во время вступил в наёмники? – огорчился Шарль.

Все дружно загоготали.

– Хорошее у нас пополнение, мне нравится! – Ла Гир опять хлопнул барона по плечу и сделал глоток из чаши с вином.

Барон понял, что панибратские отношения у наёмников в порядке вещей.

– Господа! У нас с Ла Гиром есть план, как поправить наше пошатнувшееся финансовое положение. – Ксентрэй посмотрел на компанию с видом заговорщика.

– Говорите, наконец, не томите душу. И так тошно… – де Флок был явно раздражён.

– В соседнем маленьком городишке Бовэзи живёт некий трувер[24] Пейре Карденале. Отъявленный мерзавец и пьяница, всех окрестных девиц перепортил. Так вот за свои мадригалы[25] он исправно получает деньги, причём золотом. Недавно в Бовэзи был праздник, так этот проходимец сочинил хвалебную оду в честь отцов города. Она им так понравилась, что «отцы» отвалили ему тысячу салю. Улавливаете мою мысль, господа?

– Мысль улавливаем. Откуда у вас, Потон, такие сведения?

– Названный трувер испортил кузину моей подружки Аньез. Она мне и рассказала про золото, с расчётом, что мы поделимся.

– Великолепно! Идея нравится мне всё больше! Что скажете, барон? Вы с нами? – де Флок оживился.

– Господа, я никогда не участвовал в таких предприятиях. Я за деньги, но против убийства трувера, каким бы мерзавцем он не был.

– Ну, право, сударь! Зачем нам его убивать. Мы же не бриганды де Пюи, бургундских горожан не грабим и не убиваем. Тем более быть утопленными в Ду что-то не хочется. Мы этого трувера похитим и потребуем выкуп. А как вам? – Ксентрэй оглядел компанию и выпил вина.

– Я – за! – сказал де Флок.

– А я – тем более! – откликнулся Ла Гир.

Наёмники посмотрели на Шарля. Он понимал, что выбора у него нет:

– Я присоединяюсь к вам, господа.

– Теперь надо всё спланировать и действовать, пока наш трувер не пропил и не прогулял наши денежки! – воскликнул де Флок.

Глава 4

Шарль расположился в комнате ещё с двумя новичками, которых он видел в зале для тренировок. Вечером договорились встретиться в харчевне с де Флоком. Шарль уже ориентировался в замке и знакомую харчевню нашёл без труда. Когда же он вошёл внутрь, создалось впечатление, что он ошибся дверью и забрёл в вертеп разврата. Все столы были заняты подвыпившими наёмниками, вино лилось рекой. Между столами разгуливали разряженные вульгарные девицы с полурасстегнутыми лифами, из которых призывно всем на обозрение выглядывали пышные прелести. Время от времени блудницы присаживались на колени к мужчинам, те похотливо заглядывали им в лиф, договаривались о цене за ночь.

Наконец, в этом царстве вина и разврата, Шарль заметил де Флока и его друзей. На коленях Ла Гира сидела раскрашенная девица. Выглядела она несколько приличней, чем другие, мимо которых пришлось пройти барону. Шарль догадался, что это, по всей видимости, и есть Аньез – «мозг» намечавшегося предприятия. Де Флок и Ксентрей также сидели в компании женщин.