Меровинги. Король Австразии

Гунтрам и его свита преклонили колена и приложили правые руки к сердцам, приветствуя королевскую особу по франкскому обычаю. Хильперик благодушно кивнул. Свита, окружавшая его трон и облаченная в туники и подбитые мехом плащи разных оттенков, тоже почтительно поклонилась.

– О, король Хильперик, владыка бургундских и лотарингских земель! Я – советник Гунтрам, посланник короля франков Хлодвига, приветствую вас от его имени! И в знак искреннего почтения и заверения в самых дружеских намерениях уполномочен передать вам дары своего короля. Нижайше прошу, владыка Бургундии, принять их!

По жесту посла два молодых воина-франка поставили к ногам Хильперика внушительных размеров сундук и откинули крышку: восторженным взорам короля и его свиты предстали необыкновенной красоты сокровища, добытые франками при взятии Тулузы.

Гунтрам же, не давая Хильперику и его вельможам возможности опомниться, хлопнул тотчас в ладоши, и к трону приблизились еще два франка. Один из них держал на вытянутых руках дивной красоты женский плащ, расшитый серебряной нитью, украшенный драгоценными камнями и подбитый мехом молодой рейнской рыси, а другой – маленькую подушечку с размещенной на ней огромной драгоценной брошью-фибулой.

– О, могущественный владыка Бургундии! Мой король Хлодвиг передал дары и для вашей прекрасной дочери Клотильды, слава о красоте и добродетели которой достигла и наших земель.

Как человек, умудренный жизненным опытом, Хильперик сразу смекнул: похоже, речь пойдет о сватовстве.

Тем временем вельможи из его свиты с почтительными поклонами приняли из рук франков подарки для принцессы. Сам же Хильперик, доселе хранивший молчание, наконец, молвил:

– Передай королю Хлодвигу мою благодарность и глубокую признательность за столь изысканные дары! Их красота позволяет надеяться, что между нашими народами и впредь сохранятся добрососедские отношения.

– О, безусловно, повелитель! Примите от имени моего короля заверения, что мы тоже чистосердечно желаем мира и благоденствия как бургундам, так и франкам, – высокопарно ответствовал посол. – Для того, собственно, и прибыли к вам с важной и ответственной миссией.

Витиеватый слог Гунтрама, явно перенятый у римлян, и его почтительные интонации произвели на короля бургундов благоприятное впечатление. Окинув еще раз восхищенным взором франкские дары, он подумал: «Если король Хлодвиг не скупится на столь щедрые подношения, значит он, видимо, сказочно богат».

* * *

Сменив торжественные наряды на просторные туники из тончайшего египетского хлопка, король Бургундии и его гости услаждали чрево, возлегая за столами, по римскому обычаю, на подушках. Несмотря на осень, легкие одеяния дискомфорта не создавали: по всему залу распространялось живительное тепло жарко пылающего огромного камина.

Король Хильперик поднял чашу с вином и многозначительно произнес:

– Пусть казна короля Хлодвига всегда будет столь же полной, как эта чаша!

Последовав его примеру, все тоже подняли кубки и осушили их до дна.

– Полагаю, столь прекрасное вино изготовлено из винограда, взращенного на плодородных землях Бургундии? – не преминул польстить повелителю бургундов Гунтрам.

– Именно так! На юге моих владений произрастает чудесный виноград, – довольно подтвердил тот.

– А как, кстати, самочувствие вашей прелестной дочери? – бросил пробный камушек посол.

– Благодарю вас, Клотильда пребывает в добром здравии и благополучии. В этот час она обычно предается молитвам.

– О, достойное занятие для молодой незамужней девушки! – со знанием дела изрек посол, одобрительно кивнув. – Однако простите меня за дерзкий вопрос: сколько же лет сейчас Клотильде?

– Минувшим летом исполнилось девятнадцать. Конечно же, она вполне уже созрела для замужества, но, приняв христианство в том виде, в коем его ныне исповедует Рим, то есть начав поклоняться Сыну Божьему Иисусу Христу и Пресвятой Деве Марии, Клотильда поклялась связать себя узами брака лишь с единоверцем и обвенчаться с ним в храме соответственно римским обычаям.

– И что же, у вашей дочери уже есть жених-единоверец? – вкрадчиво поинтересовался посол.

– Увы, досточтимый господин Гунтрам!.. К сожалению, все соседи-короли исповедуют арианство, считающееся в Риме ересью. Клотильда же – истинная христианка, не признающая никаких других религиозных течений. А что, король Хлодвиг – арианин? – поинтересовался в свою очередь король будто бы невзначай.