Верь в мою ложь

И это явно тронуло Люси Кеверни, потому что она коснулась руки Деборы и заставила её повернуть к скамейке у пруда, на поверхности которого плавали яркие осенние листья.

— Это очень глупый закон, — сказала девушка. — Он, конечно, придуман для того, чтобы не позволить женщинам вынашивать чужих детей ради заработка. Как бы для защиты женщин вообще. Но закон-то сочинили мужчины! По правде говоря, я всегда видела в этом некую странную иронию: законы для женщин сочиняют мужчины. Как будто они могут знать, как защитить нас от чего бы то ни было, хотя в первую очередь причиной наших несчастий становятся они сами!

— Могу я спросить… — Дебора порылась в сумке в поисках бумажной салфетки. — Вы сказали, что вы донор яйцеклеток… Но возможно, вы знаете кого-то… Кого-то достаточно близкого к вам… Ну, такого, кто в сложном положении… И если бы вас попросили… вы бы…

Женщина в надежде на помощь, так должно было это выглядеть. И полная сомнений. Никто ведь не решился бы напрямую задать подобный вопрос совершенно незнакомому человеку.

Люси Кеверни вроде бы не встревожилась, но заколебалась. Точно, решила Дебора, они уже подобрались к сути взаимоотношений Люси и Алатеи Файрклог. Дебора решила, что Люси, собственно говоря, уже назвала возможные причины этой связи: либо Алатея нуждалась в яйцеклетке, либо ей нужна была суррогатная мать. Ничего другого в голову Деборе не приходило.

Люси наконец заговорила:

— Я вам уже сказала, я донор яйцеклеток. Всё прочее было бы мне не по силам.

— Но вы ведь не были суррогатной матерью? — «Больше надежды, больше надежды, больше страсти в глазах!» — приказала себе Дебора.

— Нет, мне жаль, но… Просто это… Это слишком близко к сердцу, если вы меня понимаете. Не думаю, что я смогла бы на такое решиться.

— Но возможно, вы кого-то знаете? С кем я могла бы поговорить. Кого-то, кто мог бы обдумать…

Люси смотрела то на землю, то на собственные ботинки. Ботинки были красивыми, судя по виду — итальянскими. И явно не дешёвыми.

— Вы могли бы обратиться к журналу «Зачатие», — сказала Люси.

— В смысле, подать объявление о поиске суррогатной матери?

— Ох… нет, конечно. Это незаконно. Но иногда кто-то… Вы могли бы присмотреться к объявлениям доноров. Если женщина готова сдавать яйцеклетки, то она, возможно, окажется готовой и на большее. Или может знать нужную вам особу.

— Для вынашивания ребёнка?

— Да.

— Должно быть, это… ну, невероятно дорого.

— Не думаю. Суррогатная мать, скорее всего, спросит с вас вполне разумную цену. Потому что иное будет противозаконно.

— Тогда, похоже, нужно искать женщину, обладающую невероятным состраданием, — предположила Дебора. — Ей ведь придётся пройти через нелёгкие испытания. А потом ещё и отдать кому-то рождённого ею ребёнка. Такие люди нечасто встречаются.

— Пожалуй, да. В том-то и трудности. — Люси Кеверни встала и протянула Деборе руку для пожатия. — Надеюсь, я хоть чем-то вам помогла.

Кое в чём действительно помогла, решила Дебора. Но во всём остальном до ответа оставалось ничуть не меньшее расстояние. Да, теперь Дебора знала немного больше, чем прежде. Но как всё это могло быть связано со смертью Яна Крессуэлла и было ли связано вообще, не прояснилось.

Лондон, корпус «Виктория»

Имя Рауля Монтенегро продвинуло Барбару Хейверс на несколько шагов вперёд. Она нашла фотографию этого типа, а заодно и статью о нём, написанную, увы, на испанском. Но с помощью этой статьи она всё же отыскала новые связи — и наконец обнаружила, что смотрит на фотографию Алатеи Васкес дель Торрес. Выглядела Алатея как звезда южноамериканских сериалов. Непонятно было, что она делает рядом с типом, похожим на жабу.

Вот он, Рауль Монтенегро. Он был на добрых восемь дюймов ниже Алатеи и лет на тридцать старше. На нём был чудовищный парик в стиле Элвиса Пресли и огромные солнечные очки. Он улыбался, как кот при виде сливок, или канарейки, или беспомощной мышки… и Барбара восприняла это как его радость по поводу обладания женщиной, стоявшей рядом с ним. Конечно, Барбара не могла быть в этом уверена, а узнать наверняка она могла только одним способом.

Барбара распечатала нужные страницы, отыскала в сумке мобильный телефон и позвонила Ажару, в Университетский колледж в Лондоне.

Ажар ответил, что он, конечно же, поможет ей. Найти кого-то, знающего испанский, труда не составит.