Верь в мою ложь

— Вы не могли бы позвонить ей в номер? — вежливо попросил он портье, девушку в белоснежной блузке и чёрной шерстяной юбке.

Та послушно взялась за телефон.

— Что мне сказать ей?..

— Что приехал Томми, — ответил Линли и тут же заметил вспыхнувшую в глазах девушки искру понимания; видимо, в гостинице «Ворон и орёл» нередко снимали номера на несколько часов. — Я должен забрать её и отвезти в Лондон.

И мгновенно разозлился на себя за эти слова. Отойдя от стойки, он принялся рассматривать обязательные брошюры для туристов, лежавшие на низком столике, которые восхваляли красоты Камбрии.

Через мгновение-другое девушка откашлялась и сказала:

— Не отвечают, сэр. Может быть, она в столовой?

Но там её не было. И в баре тоже, хотя что вообще Дебора могла делать в баре в половине одиннадцатого утра? Но поскольку её машина стояла на парковке, прямо рядом с тем местом, где Линли поставил свой «Хили-Эллиот», инспектор сел на диван, чтобы подождать. Напротив отеля, на другой стороне улицы, располагались банк, торговая площадь и старая церковь с очаровательным кладбищем. Линли решил, что Дебора вполне могла отправиться на маленькую прощальную прогулку перед долгой дорогой.

Только минут через десять до Линли дошло, что если девушка-портье звонила в номер Деборы, то, значит, та не выписалась из гостиницы. Но как только он это сообразил, тут же пришёл и к другому выводу: «Чёртова баба!»

Он позвонил ей на мобильный. И, конечно, услышал голос автоответчика.

— Тебе следует знать, — сказал Линли, — что я очень недоволен тобой в данный момент. Мы же с тобой договорились. И куда ты подевалась, чёрт побери?

Но больше ему сказать было нечего. Он ведь знал Дебору. Незачем было и пытаться убедить её изменить намерения в том, что касалось обстоятельств в Камбрии.

И всё равно Линли попытался отыскать её в городе перед отъездом, говоря себе, что он должен сделать это ради Саймона. Поиски заняли большую часть дня и ни к чему не привели — кроме разве что того, что он основательно изучил Милнторп, в котором, похоже, имелось огромное количество китайских закусочных вокруг торговой площади. Наконец Линли вернулся в гостиницу, оставил у портье записку для Деборы и отправился восвояси.

И когда на подъезде к дороге М56 зазвонил его сотовый, Линли сначала подумал, что это звонит Дебора, полная сожалений. И рявкнул, не посмотрев на дисплей:

— Ну, что?

Однако вместо голоса Деборы он услышал голос сержанта Хейверс:

— Ну да. Конечно. Я тоже рада вас слышать. А что случилось? Вы дурно провели ночь?

— Извините, — ответил Линли. — Просто я в пути.

— И едете?..

— Домой, куда же ещё?

— Не слишком хорошая идея, сэр.

— Почему? В чём дело?

— Позвоните мне, когда сможете говорить. Найдите парковочную площадку. Я не хочу, чтобы вы расколотили такую дорогую машину. У меня на совести уже есть «Бентли».

Остановиться можно было только в Уэлкам-Брейке, и Линли понадобилось некоторое время, чтобы добраться туда. Прошло около четверти часа, прежде он доехал до нужного места, зато парковка оказалась почти пустой, и никого не было видно в окружавших стоянку кафе и магазинчиках, возле газетного киоска и на детской площадке. Линли взял себе кофе и устроился за столиком, после чего позвонил сержанту Хейверс.

— Надеюсь, вы там сидите, не стоите? — сразу начала Барбара.

— Я и тогда сидел, когда вы в первый раз позвонили, — напомнил ей инспектор.

— Ладно, ладно.

Барбара вкратце, за одну минуту, рассказала ему о своих делах, которые, похоже, в основном состояли в том, чтобы прятаться от Изабеллы Ардери, чтобы иметь возможность сунуться в Интернет, в котором, кажется, Барбара научилась неплохо ориентироваться. Она рассказала о студентке-испанке, о своём соседе Таймулле Ажаре, с которым Линли был знаком, о городке Санта-Мария-де-ла-Крус-и-так-далее и, наконец, о пятерых сыновьях тамошнего мэра. И закончила тем, ради чего и позвонила, заранее наслаждаясь драматическим эффектом:

— И вот тут-то мы доходим до сути. Не существует никакой Алатеи Васкес дель Торрес. Или лучше сказать так: Алатея есть, но её нет.

— Но разве она не может быть из другой ветви той же семьи?

— Нет, сэр. Это не так, и тут можно процитировать старую песню: «Это было вчера, а вчера уже нет».

— В смысле?

— В смысле, что Алатея именно из этой семьи. Только она не Алатея.