Экспансия

Мы же тут все блокированы были, Нашествие переживали! Что ты…

Весь анклав ждал этого Нашествия: писано же в Паспорте, что «агрессивность среды сезонная», — поди пойми, что это значит… Но фантазия у нашего человека хорошая, так что предположений было много, вплоть до нападения саблезубых леммингов армадами. Вот и ждали. А вышло по-другому — никто не угадал.

Сначала появились вороны. Ничего страшнее я в этой жизни не видел.

Представьте себе, что над долиной замка, Волгой и Заречьем, на высоте метров пятьсот идет нескончаемая черная лента огромной птичьей стаи. Временами она колышется, чуть меняя траекторию по указанию неведомых командиров, и тогда тебе хочется забиться в угол, — так и представляешь, как эта «лента» неожиданно пикирует к земле, атакуя все живое и неживое.

И еще один момент — это не просто тревожно, это Живая Паника: скоро что-то будет. «Что-то страшное грядет». Из предапокалипсиса, из серии «Звоночки»… Завтра, люди, завтра… Пейте свой «мокко». Покамест.

Ничего фатального не произошло — в конце концов, птицы ушли вверх по долине Волги.

Почти одновременно с этим чудом по реке вверх пошла рыба. Демченко рассказывал, что видел подобное на Камчатке, но на несравнимо меньших реках. А Эдгар докладывал, что на побережье — постоянные шторма страшной силы, видно, как рыба уходит в спокойную Волгу, где уже поплыл вымываемый из бескрайних лесов обильными весенними ручьями «рыбий корм». Ну и хорошо! Так казалось всем.

Но следом за рыбой вверх по течению поднялись акулы. Вот этого никто не ждал!

Хорошо, что первую встретил флагман флота: большая белая так саданула буксир по борту, что Коломийцев испугался за крепления двигателя. Ну по ней из ДШК — а что толку: вон они, подружки, рядом крутятся. Уже через день в пределах невооруженного взгляда в бухте просматривалось не менее восьми больших рыбин. Естественно, все лодки вытащили на берег, а выход в реку был запрещен всем плавсредствам, включая «Дункан». А понтон не готов.

Станица Заостровская с Молдаванкой оказались заблокированы. Подобный казус не был предусмотрен — казалось, что уж по реке-то всегда сообщение будет. Авиация тоже на приколе: кто Эльзу в такое недоброе небо выпустит? Невесело стало и островитянам — пришлось им поробинзонствовать.

Тем не менее вытерпеть можно. Если ЧП нет, — а оно, по закону подлости, все же случилось: преждевременные роды в станице.

Скоростной ночной бросок «Стерегущего», под фланговым прикрытием башенного и станичного ДШК, да с оглушающей пальбой «сорокапятки», — сюжет голливудского блокбастера, заслуживающий отдельного рассказа. Теперь Олег Бочкарев — национальный герой и крестный отец.

Пробовали и с башни пострелять по хищникам — не для выбивания численности: на место убиенной тут же выходила конкурентка, — а для спорта, тренировки и, главное, от безнадежности — что еще тут можно поделать? Из ДШК постреляли, но быстро поняли: неспортивно. И патронов жалко.

Тогда всем стрелковым клубом мужики перетащили мою Реликвию на стену и давай пулять из баллисты самым разным припасом по шершавым спинам. Реально — ничего страшного, но Гольдбрейх предупредил, что это может быть лишь началом: новый год не обязан повторять «раскачной» старый.

Через несколько дней акулы ушли, скатились в море.

А я понял, как слаб человек против природы. Даже если у него есть ДШК.

— Автовоз уйдет, глупи пассажир ждать не будит! Парасписанью, савсем скоро!

Пора в путь-дорогу. Попрощался с Гоблином, пожелали друг другу удачи.

В салоне автобуса я пошел назад, решил расположиться с правой стороны. Пожал руку Фархаду Мехтиеву, сел рядом.

— Пирожок хочешь? Жена пекла. А где твой ствол?

— Дая с револьвером… Пирожок возьму, спасибо, Фархад.

Азербайджанец неодобрительно качнул головой — как так без нормального ствола по таким дорогам ездить?

Пирожок я взял из вежливости, чуть позже незаметно сунул в сумку, заодно и перекантовал ее, переложил посылки. Бероевскую наверх — там гостинцы, а вот производственную — Корнееву — вниз, тяжелая, зараза, сплошной металл. Корнеев с семьей уже переехал в Берлин, он теперь капитан «Нерпы» — служебного парохода немецкого проекта, их собирали на верфях города Киля, а у нас в России подобные собирались в городе Або, финском городе Российской империи, на заводе Крейтона. Использовали в Министерстве земледелия и государственного имущества для охраны Северо-Восточных берегов Сибири.