Глубина в небе

Часы в рубке оттикивали секунды к лавине рекламных объявлений, которыми передача всегда кончалась. Кажется, последнее слово останется за папой… хотя Вики была уверена, что достопочтенная смотрит на часы внимательней, чем на все, что делается в студии, выжидая точно выбранного стратегического момента.

И тут церковница подтащила поближе микрофон и заговорила достаточно громко, чтобы прервать поток мыслей Шерканера.

– Очень интересно, но колонизация межзвездного пространства – это уж точно не при жизни нынешнего поколения.

Папа отмахнулся.

– Наверное, нет, но…

Пьетра снова перебила голосом, полным чисто академического интереса:

– Значит, величайшее изменение в наше время – это просто покорение следующей Тьмы, которая закончит этот цикл солнца?

– Совершенно верно. Нам – всем, кто слушает нашу передачу – уже не будут нужны глубины. Это обещает нам ядерная энергия. Большие города получат достаточно энергии, чтобы сохранять тепло больше двух столетий – на все время Тьмы. Так что…

– Понимаю. И для покрытия городов понадобится огромное строительство?

– Да, и для покрытия ферм тоже. И надо будет обеспечить…

– И в этом тоже причина, почему вы хотите увеличить поколение взрослых. Вот почему вы форсируете внефазные рождения.

– Нет, не так прямо… Это просто одно из проявлений новой ситу…

– И Гокнанский Аккорд войдет в грядущую Тьму фактически с сотнями миллионов Ходящих во Тьме. Что же будет с остальным миром?

Тут, кажется, папа понял, что его круто занесло.

– Ну, другие технически развитые страны могут сделать то же самое. У стран победнее останутся обычные глубины, а пробуждение наступит позже.

В голосе достопочтенной Пьетры лязгнула сталь захлопнувшегося наконец капкана.

– Их пробуждение наступит позже? В Великую Войну четверо Ходящих во Тьме сокрушили самое мощное государство в мире. К следующей Тьме их будет не четверо, а миллионы. Кажется, это мало чем отличается от подготовки самой большой глубинной бойни в истории.

– Нет, это же совсем не так! Мы не…

– Извините, мадам и месье, но наше время истекло.

– Но…

Папины возражения покрыл рокочущий голос Дигби.

– Позвольте сказать спасибо вам обоим, что нашли сегодня время… – тра-та-та, тра-та-та.

Пьетра встала в тот самый момент, когда Дигби наконец заткнулся. Микрофоны уже были отключены, и Вики не слышала, что говорят на сцене. Церковница, очевидно, обменивалась любезностями с ведущим. А папа на другом конце сцены имел очень обескураженный вид. Когда достопочтенная Пьетра величественно мимо него прошествовала, он встал и пошел за ней, что-то на ходу оживленно говоря. Пьетра же шла, не обращая внимания, с легкой самодовольной улыбкой.

За спиной у Вики Диди Ултмот щелкала рычажками, подстраивая самую важную часть передачи – рекламу. Наконец она отключила пульт. Вид у нее был несколько озадаченный.

– Знаешь, у твоего старика идеи бывают… чудные.

* * *

Раздалась последовательность аккордов, которые можно было считать музыкой, и потом слова: «Острые руки – счастливые руки. Веселая лента избавит от скуки…»

Паучья реклама на «Радио Принстона» была иногда очень информативна. Освежитель после линьки, глазная паста, леггинсы – многие продукты имели смысл, даже если агитация за их покупку была непонятна. Были и продукты, обозначенные просто бессмысленными словами, особенно если продукт был раньше не знаком, а переводчик – из второго ряда.

Сегодня рекламу переводили именно они. Реюнг, Броут и Триксия сидели, подергиваясь, отключенные от потока сигналов. Их надзиратели уже приближались, чтобы увести их со сцены. Народ в баре Бенни сегодня тоже не обращал внимания на рекламу.

– Не, когда детки участвовали, это было интереснее, но…

– Ты уловил этот пассаж насчет космических полетов? Интересно, не повлияет ли это на План? Если…

Эзр не обращал внимания. Он все смотрел в стену, и разговоры доходили до него далеким гулом. У Триксии был вид хуже обычного. Эзру казалось, что в глазах застыло отчаяние. Он часто так думал, и десятки раз Анне Рейнольт ему говорила, что это всего лишь тяга вновь вернуться к работе.

– Эзр? – Чья-то рука тихонько коснулась его рукава. Чиви. Во время передачи она незаметно вошла в бар. Она это сделала раньше, и сидела молча, глядя на представление. Теперь у нее хватало наглости изображать из себя друга. – Эзр, я…

– Не надо, мне все ясно.