Глубина в небе

– Ладно. Так ты говоришь, что Семь и Восемь решили, будто Винж прячет нечто, чего в его сознании раньше не было – по крайней мере не на таком уровне важности.

Дома, в цивилизации, это вообще не было бы проблемой. Приволочь подозреваемого сюда и вырезать из него ответы. Здесь же… да, когда им представился случай немножко порезать, узнать удалось до обидного мало. У многих людей Кенг Хо был эффективный блок, и слишком многих не удавалось должным образом заразить мозговой гнилью.

Он еще раз просмотрел подсвеченные инциденты.

– Хм! Ты думаешь, он заподозрил, что этот Тринли на самом деле Замле Энг?

Психи эти коробейники. Они готовы терпеть почти любую коррупцию, но кровно ненавидят одного из своих только потому, что он торговал живым товаром. Ритцер с отвращением оттопырил губу.

Гадство, как низко мы пали! Шантаж – достойное орудие в борьбе предводителей, но для людей типа Фама Тринли должно хватить простого террора.

Ритцер еще раз просмотрел материалы Омо. Довольно хилые доказательства.

– Я иногда думаю, не слишком ли мы низко спустили порог событий.

Это Омо раньше уже говорил. Но у сержанта, конечно, хватило ума не злорадствовать.

– Вполне возможно, сэр. С другой стороны, если бы не были вопросов, которые надо решать менеджерам, нам не были бы нужны настоящие люди. – Видение предводителя, правящего вселенной фокусированных, было мрачной фантастикой. – Знаете, чего бы я хотел, предводитель Брюгель?

– Чего?

– Я бы хотел, чтобы можно было доставить эти автономные локализаторы Кенг Хо в Хаммерфест. Это же извращение – иметь безопасность в нашей резиденции хуже, чем во времянке Кенг Хо. Если бы эти инциденты случились на борту той базы, мы бы знали кровяное давление Винжа, частоту сердцебиения – да что там, если локализаторы сидят на скальпе объекта, мы бы даже ЭЭГ сняли. Имея коробейницкие процессоры сигналов и наших зипхедов, мы бы прямо мысли читать могли.

– Да, я знаю.

Локализаторы Кенг Хо были чуть ли не волшебным улучшением по сравнению с прежними стандартами Соблюдения Порядка. По всей базе коробейников рассыпали сотни тысяч миллиметровых устройств – и сотни, наверное, в открытых зонах Хаммерфеста, когда Нау ослабил Правила. Все, что нужно сделать – перепрограммировать систему коммунальных служб Хаммерфеста на микроволновые импульсы, и область действия локализаторов будет немедленно расширена. Можно будет распрощаться с заплатами-камерами и прочим неуклюжим железом.

– Я снова представлю вопрос предводителю Нау.

Программисты Анне уже два года возятся с локализаторами коробейников в безуспешном поиске скрытых ловушек.

А пока что…

– Ладно, твой Эзр Винж сейчас снова на той базе, где полно локализаторов твоей мечты. – Он ухмыльнулся Омо. – Отвлеки на него еще пару зипхедов. Посмотрим, что сможет показать интенсивный анализ.

Эзр прожил самое напряженное время без новых срывов. Из Хаммерфеста приходили регулярные рапорты. Разбегание гнили удалось остановить. Ксопи Реюнг и еще восемь фокусированных умерли. Еще трое были «серьезно повреждены».

Но Триксия была названа среди «вернувшихся в строй, без повреждений».

В баре Бенни напропалую строили теории. Рита была уверена, что разбегание оказалось почти случайной катастрофой.

– У нас на Балакрее такое бывало каждые пару лет, и только однажды мы засекли причину. Такова цена за работу в тесном контакте.

Но и она, и Дзау Цинь опасались, что разбегание отменит даже отложенные переводы «Часа науки для детей». Гонле Фонг утверждала, что это без разницы, потому что свой диспут Шерканер Андерхилл проиграл, и переводить будет больше нечего – передачи не будет. Траг Силипан в дискуссии не участвовал, он не вылезал из Хаммерфеста – может быть, работал для разнообразия. Фам Тринли, однако, его с избытком заменял, распространяя теорию Силипана, что Триксия просто передала реальную драку – и тем спустила разбегание с цепи. Эзр только слушал и молчал.

Следующее его дежурство было через 40 Ксек, и он вернулся домой рано. Пройдет еще немалое время, когда он снова сможет появиться у Бенни. Столько случилось всякого, и это было либо позорно, либо очень больно, либо смертельно таинственно. Он плавал в полутьме комнаты, насаженный на адский вертел. Он бессильно пытался схватиться за какую-то одну проблему… и соскальзывал к другой, которая вскоре становилась не менее ужасной, и снова куда-то перескакивал… пока не возвращался к исходному ужасу.