Глубина в небе

Шерканер остановился. Дорожные колеи исчезали в ручье футах в двадцати впереди. Минуту он просто смотрел в ошеломлении. Это же настоящий лесной народ, непохожий ни на что, виденное в жизни Шерканером – уроженцем и жителем большого города!

Он стал вылезать из машины. Их воззрения. Сколько он может узнать нового!

Тут до него дошло, что если их воззрения достаточно чужды, то они могут быть более чем недовольны его присутствием.

К тому же… Шерканер откинулся на насесте и тщательно оглядел рулевое колесо, газ и тормоза. За ним наблюдали не только оспрехи. Он огляделся по сторонам, глаза уже приспособились к сумеркам. Так, их двое. Прячутся в тени с обеих сторон. Не животные, но… Дети? Лет так пяти и десяти. У меньшего еще сохранились детские глаза. Но взгляд их был животный, хищный. И они подкрадывались к автомобилю.

Шерканер форсировал двигатель и рванул вперед. Уже перед самым ручьем он заметил третий силуэт – побольше – затаившийся в деревьях над водой. Может, это и дети, но игра в засаду и прыжок идет всерьез. Он вывернул руль резко вправо, выскакивая из колеи. Значит, он соскочил с дороги – или нет? Впереди слабо просматривались выбитые борозды: место брода!

Он въехал в ручей, разбрызгивая воду в обе стороны. Большой в деревьях прыгнул, длинная рука скользнула по автомобилю, но сама эта тварь приземлилась в стороне от пути Шерканера. Тут Андерхилл добрался до другого берега и рванул по круче вверх. Настоящая засада кончилась бы мешком на этом месте. Но дорога бежала вперед, и как-то ему удавалось на ней удержаться, хотя машина виляла. Последний миг страха, когда он выезжал из-под навеса листвы, дорога стала круче, и «релмайтх» повело назад так, что он чуть не опрокинулся. Шерканер бросился с насеста вперед, машина ухнула вниз и перекатилась через гребень холма.

Путь закончился под звездами в сумеречном небе возле дома, который был виден с дальнего конца долины.

Шерканер заглушил мотор и минуту посидел, переводя дыхание и прислушиваясь к стуку крови в груди – настолько все стало тихо. Он оглянулся: никто его не преследовал. А если подумать, что случилось… то это странно. Тот большой, которого он видел, медленно вылезал из ручья. Остальные двое отвернулись, будто потеряв интерес.

Это был именно тот дом, который он видел с того края долины. В передних комнатах зажегся свет. Открылась дверь, и на крыльцо вышла старая дама.

– Кто там? – спросил мощный голос.

– Леди Энклерр? – У самого Шерканера голос слегка дрогнул. – Мне почтмейстер дал ваш адрес. Сказал, что вы сдаете комнаты на ночь.

Она подошла со стороны водителя и оглядела Шерка сверху донизу.

– Сдаю. Но вы опоздали к ужину. Придется вам досасывать холодное.

– А, это ничего, это ничего.

– Ладно, тогда втаскивайся. – Она усмехнулась и махнула ручкой в сторону долины, откуда Шерканер только что унес ноги. – Ты далекий обходной путь проделал, сынок.

* * *

Вопреки своему обещанию, леди Энклерр накормила Шерканера как следует. Потом они сели поболтать в ее передней гостиной. Дом был чист, хотя довольно изношен. Провисшие полы не ремонтировались, краска кое-где облупилась – дом приближался к концу своих дней. Но бледные мерцающие лампы открывали взгляду ряды книжных полок между закрытыми ширмами окнами. Тут было около ста заглавий, в основном детские книжки для только что научившихся читать. Старая дама (она была действительно старой, родилась за два поколения до Шерка) была приходской учительницей на пенсии. Ее муж не пережил последней Тьмы, но были у нее взрослые дети – уже сами старые хрычи – живущие в этих холмах повсюду.

На городскую учительницу леди Энклерр была никак не похожа.

– Да, я помоталась на своем веку. Когда я была еще моложе тебя, я плавала в западном море.

Морячка! Шерканер с откровенным благоговением слушал ее истории об ураганах, смерчах и взрывах айсбергов. Мало находилось сумасшедшего народу, чтобы идти в моряки, даже в Годы Увядания. Леди Энклерр повезло прожить настолько долго, чтобы завести детей. Может быть, поэтому она в следующем поколении осела в качестве учительницы и помощницы своего мужа по воспитанию кобберят. Каждый год она изучала учебники для следующего класса, оставаясь на год впереди приходских детей весь период до достижения взрослости.

В период Света она учила новое поколение. Когда дети вырастали, она потом годами процветала. Многие кобберы перешли в третье поколение, немногие дожили до его конца. Леди Энклерр была слишком хилой, чтобы самой подготовиться к грядущей Тьме. Но у нее была ее церковь и помощь собственных детей, и потому у нее был шанс увидеть четвертый период Света. Тем временем она продолжала сплетничать и читать. Она даже интересовалась войной – но как болельщик.