Глубина в небе

Он говорил мягко и вежливо, но не отрывал глаз от этой пары. Левая рука его потянулась открыть ящик с пистолетами. Может быть, спокойный стиль на Винжа подействует, и он подставится под верный выстрел.

– Томас!

У входа в арсенал стояла Чиви.

Нау только вытаращил глаза, не в силах ничего сказать, придумать или сделать. У нее текла кровь из носа, кружевное платье было разорвано и заляпано. Но она была жива. Наверное, расстыковка не сработала из-за люка катера. У катера люк заклинило, и не смог запереться люк шлюза – и как-то она прорвалась внутрь.

– Нас заперло, Томас. Замок оказался дефектным.

– Да, именно так! – Боль в голосе Томаса Нау была неподдельной. – Он захлопнулся, и я услышал продувку. Я… я был уверен, что ты погибла.

Чиви спустилась с потолка, направив тело Рея Кирета к ближайшему упору. Охранник, может, и жив, но явно сейчас бесполезен.

– Томас, мне так жаль! Я не смогла спасти Марли. – Она проплыла через зал, чтобы его обнять, но что-то было в этом жесте настороженное. – С кем ты разговариваешь? – Тут она увидела Винжа: – Эзр?

Наконец-то хоть чуть повезло: Винж был как раз такой, как надо. Куртка полного давления заляпана кровью Али, как фартук мясника. Из-за его спины врывались звуки разгромленного парка. И голос у коробейника хриплый и прерывистый.

– Мы взяли власть в лагере L1, Чиви. Кроме нескольких головорезов Нау, мы никого не тронули… – (И это он говорит, когда ее отец лежит окровавленный в его руках!) – Нау использует тебя, как делал всегда. Только на этот раз он собирается убить нас всех. Посмотри вокруг! Он ядерную ракету хочет пустить на нашу базу!

– Я…

Чиви осмотрелась, и Нау не понравилось то, что он увидел в ее глазах.

– Чиви! – сказал он. – Посмотри на меня! Против нас та же группа, что стояла за спиной Джимми Дьема.

– Это ты убил Джимми! – выкрикнул Винж.

Чиви вытерла кровоточащий нос тонкой тканью рукава. Какой-то миг она казалась очень юной и очень растерянной, такой же, как когда он первый раз ее взял. Она зацепилась ногой за стенной упор и повернулась к Нау, соображая. Как-то надо было выиграть время, всего несколько секунд.

– Чиви, подумай, кто это говорит!

Нау сделал жест в сторону Винжа и Али Лина. Это был страшный риск, манипуляция отчаяния. Но это помогло! Она действительно чуть отвернулась, отвела от него глаза. Он сунул руку в ящик, нащупывая рукоятку проволочного пистолета.

– Чиви, подумай, кто это говорит! – Нау сделал жест в сторону Винжа и Али Лина. Бедняжка Чиви действительно отвернулась. Эзр увидел, как за ее спиной улыбочка мелькнула по лицу Томаса Нау. – Ты знаешь Эзра. Он пытался убить твоего отца там, на Северной Лапе, он думал, что через Али доберется до меня. Будь у него нож, он бы уже резал твоего отца. Ты же знаешь, какой садист Эзр Винж. Ты помнишь, как он избил тебя, помнишь, как потом я тебя держал на руках.

Слова были предназначены Чиви, но били они Эзра, как тараны – страшная правда, перемешанная со смертельной ложью.

Чиви стояла недвижно, но в следующий миг кулаки ее сжались, плечи согнулись под страшным напряжением. У Эзра мелькнула мысль: «Сейчас Нау победит, и это из-за меня». Он усилием воли отодвинул серую завесу, обволакивающую сознание со всех сторон, ради еще последней попытки:

– Чиви, не ради меня. Ради всех остальных, ради твоей матери! Чиви, Нау лгал тебе многие годы. Каждый раз, когда ты узнавала правду, он промывал тебе мозги. Снова и снова, и ты никогда не могла вспомнить.

Узнавание и глубокий ужас залили лицо Чиви.

– На этот раз я не забуду.

Она повернулась как раз тогда, когда Нау вытаскивал что-то из ящика позади. Ее локоть въехал ему в грудь. Раздался хруст, как от обломанной ветки, Нау стукнулся спиной об ящик и отлетел прочь, в открытое пространство арсенала. Проволочный пистолет плыл за ним. Нау потянулся к оружию, но ему не хватило какого-то сантиметра, а опереться он мог только о воздух.

Чиви отошла от стены, выпрямилась и схватила пистолет. И направила дуло в голову предводителя.

Нау медленно кувыркался, выворачивая голову, чтобы не выпускать Чиви из виду. Он открыл рот, где всегда была такая убедительная ложь на каждый случай.

– Чиви, что ты… – начал он, но потом, наверное, увидел выражение ее лица. Надменность Нау, гладкая холодная надменность, которую Эзр наблюдал половину всей жизни, вдруг исчезла. И голос его стал шепотом: – Нет, нет…

Голова и плечи Чиви тряслись, но слова были тверды как камни.