Глубина в небе

Нау глянул на Анне Рейнольт.

– Вполне разумная оценка, предводитель. Остальные проблемы под контролем.

– Тогда у нас есть время для самого важного вопроса – человеческого фактора. Мистер Винж, сегодня мы сделаем еще несколько объявлений. Я хочу, чтобы вы их поняли. Вы и Чиви Лизолет получите благодарность за помощь в раскрытии заговора.

– Но…

– Да, я понимаю, что здесь есть элемент… сфабрикованности. Но Чиви в заговоре не участвовала, и помогала нам от всей души. – Нау помолчал. – Бедная девочка рвется на части. В ней накопилось много злости. Ради нее, и ради всего нашего общества я хочу, чтобы вы придерживались этой версии. Мне это нужно, чтобы подчеркнуть: не все люди Кенг Хо неразумны, есть такие, кто откликнулся на мой призыв.

Он снова помолчал.

– А теперь – самое важное. Вы слышали сегодня мою речь? То, что я говорил об изучении путей эмергентов?

– О… фокусе?

И о том, что они на самом деле сделали с Триксией.

За спиной у Нау на лице Брюгеля снова мелькнула садистская усмешка.

– Это самое главное, – сказал Нау. – Может быть, нам следовало сказать об этом в открытую, но период обучения еще не был закончен. В настоящих обстоятельствах фокус может определить разницу между жизнью и смертью. Эзр, я хочу, чтобы Анне взяла вас с собой в Хаммерфест и все вам объяснила. Вы будете первым. Я хочу, чтобы вы поняли, чтобы вы примирились. После этого я хочу, чтобы вы объяснили своим людям, что такое фокус, так, чтобы они это приняли. Тогда то, что осталось от нашей экспедиции, получит шанс выжить.

И теперь тайна, к которой так рвался Винж, тайна, не отпускавшая его сны много мегасекунд, готова была открыться перед ним. Следом за Рейнольт он вышел в ангар катеров. И каждый метр для него был тяжел, как в бою. Фокус. Инфекция, которую они не умели лечить. Мозговая гниль. Были слухи, кошмары, но сейчас он узнает.

Рейнольт жестом велела ему влезть в катер.

– Сядьте туда, Винж.

Парадоксально, но он предпочитал иметь дело с Анне Рейнольт. Она не скрывала своего презрения, и в ней не было садистского триумфа, которым от Брюгеля просто разило.

Катер герметизировался и отчалил. Времянка Кенг Хо все еще была привязана к скале – солнце было слишком ярким, чтобы ее можно было отвязать. Пурпурное небо снова потемнело до черного, но кое-где к звездам устремлялись кометные хвосты – оторвавшиеся ледяные блоки, плававшие теперь в нескольких километрах отсюда. И где-то там были Вен с Цинем.

Хаммерфест был метрах в пятистах от времянки – простой свободный прыжок, если бы Рейнольт решила его сделать. Вместо этого они шли через космос в комфорте рукава. Если бы не видеть все это до Вспышки, ни за что бы не догадаться, что была катастрофа. Чудовищные скалы уже давно остановились. Оторвавшийся снег и лед снова распределили в тени, сначала большие куски, потом все меньше и меньше и меньше, фрактальным узором. Только теперь было меньше льда и намного меньше воздушного снега. Теперь теневая сторона нагромождения была освещена яркой луной – отраженным от Арахны светом. Катер прошел в пятидесяти метров над группами, устанавливающими заново электронно-реактивные двигатели. Когда он проверял последний раз, Чиви Лизолет была там и в какой-то степени руководила работами.

Рейнольт пристегнулась к сиденью напротив Винжа.

– Все успешно фокусированные находятся в Хаммерфесте. Вы сможете говорить почти с любым из них по вашему выбору.

Хаммерфест выглядел как изящное частное владение. Роскошный центр операций эмергентов. Это было для Эзра несколько утешительно. Он говорил себе, что с Триксией и другими здесь будут обращаться достойно. А могли ведь держать как заложников из истории Кенг Хо, как Сотню на Дальней Пьоре. Но ни один разумный торговец не построит обитаемую базу, закрепленную на груде щебня. Катер проплыл над башнями, красивыми странной красотой, над замком, восстававшим из хрустальной плоскости. Скоро он узнает, что прячет в себе этот замок… Но тут его внимание привлекли слова Рейнольт.

– Успешно фокусированные?

Рейнольт пожала плечами.

– Фокус – это укрощенная мозговая гниль. В первых обращениях мы потеряли до тридцати процентов, в грядущие годы можем потерять и еще. Самых больных мы переместили на «Далекое сокровище».

– Но что…

– Успокойтесь и дайте мне рассказать. – Ее внимание переключилось на что-то за плечом Винжа, и несколько секунд она молчала. – Вы помните, как во время нападения вам стало плохо. Вы догадались, что это искусственная болезнь нашего изготовления; ее инкубационный период был важной частью нашего плана. Чего вы не знаете – это то, что военное применение этого микроба имеет лишь второстепенное значение.