Любит музыку, любит танцевать

Комната располагала к отдыху, а выражение глаз человека за столом было добрым и внимательным. Винс вспомнил детство. Суббота, после обеда исповедь. «Благословите, отец мой, грешен». Грехами считалось и непослушание родителям, и юношеское вожделение.

Ему всегда казалось странным утверждение, что психоанализ заменил собой исповедь. «В исповеди ты возлагаешь вину сам на себя, — возражал он, — а при психоанализе — на других». Работа над диссертацией по психологии только укрепила его в этом мнении.

У него было такое ощущение, что Нэш чувствует его инстинктивную неприязнь ко всем, кто практикует психоанализ. Чувствует и понимает.

Они откровенно разглядывали друг друга. Одет хорошо, но неброско, оценил Винс. Он прекрасно знал, что не способен правильно подобрать к костюму галстук. За него это обычно делала Элис. Не то, чтобы его это особенно заботило. Уж лучше он будет носить коричневый галстук с синим костюмом, чем позволит ей вечно пилить его. «И что ты так держишься за свое бюро? Нет, чтобы найти работу, где платят приличные деньги». Сегодня он схватил первый попавшийся галстук и завязал его, пока ехал в лифте. Коричневый в зеленую крапинку. Костюм был синий в мелкую полоску.

Сейчас Элис была миссис Мэлколм Дракер. Мэлколм носил галстуки «Гермес» и шил костюмы в ателье. Недавно Хэнк сказал Винсу, что Мэлколм растолстел и носит теперь пятьдесят второй размер. Пятьдесят второй размер, первый рост.

Нэш был в сером пиджаке из твида, с галстуком в серую и красную полоску. Видный парень, признал Винс. Решительный подбородок, глубоко посаженные глаза. Лицо слегка обветрено. Винсу нравилось, когда по мужчине видно, что он не прячется в плохую погоду дома за печкой.

Он сразу перешел к делу.

— Доктор Нэш, вы два раза звонили Эрин Келли. Можно сделать вывод, что вы были знакомы. Это так?

— Мы познакомились по объявлению. В настоящий момент я работаю над книгой, посвященной этому явлению — объявлениям о знакомствах. Она будет опубликована в издательстве «Кэрнз и Браун», редактор — Джастин Кроуэлл. Это, чтобы я не подумал, что он просто хотел познакомиться с хорошенькой женщиной, поймал себя на мысли Винс, но тут же заставил себя отказаться от поспешных выводов.

— Как вы встретились с Эрин Келли? Вы ответили на ее объявление или она на ваше?

— Она на мое. — Нэш выдвинул ящик стола. — Я ждал этого вопроса. Вот объявление, на которое она ответила. Вот ее письмо. Мы встречались тринадцатого января в баре «У Пьера». Очень милая была девушка. Я выразил удивление, что столь привлекательной особе приходится искать друзей таким образом. Она совершенно открыто заявила мне, что отвечает на объявления по просьбе подруги, которая готовит об этом передачу. Я обычно никогда не признаюсь, что у меня к этим встречам научный интерес, но с ней я был откровенен.

— Вы с ней виделись только один раз?

— Да. Я был страшно занят. Исследование я почти завершил и хотел поскорей закончить книгу. Я собирался снова позвонить Эрин, когда сдам рукопись в издательство. А на прошлой неделе понял, что потребуется еще не меньше месяца, и если даже я не буду вставать из-за стола, быстрее все равно не получится.

— И вы ей позвонили.

— Да. В начале недели. Потом еще раз в прошлый четверг. Нет, в пятницу, перед тем как уехать из города на выходные.

Винс внимательно прочел письмо Эрин. К нему было подколото объявление Нэша: «Разведенный белый мужчина, врач, 37, 185, приятной наружности, преуспевающий, с чувством юмора. Любит кататься на лыжах, ездить верхом, ходить в музеи и на концерты. Ищет встречи с незамужней обаятельной молодой женщиной в творческими наклонностями. Абонентный номер 3295». Письмо Эрин было отпечатано на машинке: «Привет, абонентный номер 3295. Возможно, я — то, что вы ищете. Хотя нет, не совсем. Правда, чувство юмора у меня есть. Мне двадцать восемь лет, рост — метр семьдесят, вес — пятьдесят четыре килограмма, и моя лучшая подруга утверждает, что я очень обаятельна! Я ювелир и надеюсь добиться успеха в своем деле. Хорошо хожу на лыжах, могу ездить верхом, если лошадь толстая и не брыкается. Обожаю музеи. По правде говоря, именно в музеях мне приходят в голову замыслы новых украшений. А музыка — просто обязательно! До встречи? Эрин Келли, телефон [phone]».

— Сами понимаете, почему я позвонил, — сказал Нэш.

— И больше вы ее не видели.

— Не пришлось. — Майкл Нэш поднялся из-за стола. — Простите, я больше не могу беседовать с вами. Мой первый пациент придет сегодня несколько раньше. Если я вам понадоблюсь, вы знаете, где меня найти. Пожалуйста, сообщите мне, если я могу чем-нибудь помочь.