Две девочки в голубом

Лайла открывала дверь медленно, надеясь, что удастся услышать что-нибудь важное. Но невозможно открывать дверь бесконечно, не говоря уже о том, что и вся затея оказалась пустой. Джим Гилберт говорил ей, что Энджи подрабатывает няней. И в просьбе матери докупить недостающую одежду нет ничего необычного.

«Теперь мне еще и за футболки платить», — думала она, быстро шагая к машине.

— Кто там у тебя? — осведомился Крысолов. Клинт подождал, пока Лайла пройдет мимо окна.

— Энджи смылась и забрала с собой одну девчонку. Решила, что оставаться здесь небезопасно. У нее мобильный, который ты дал Лукасу для передачи мне. Она купила детям одежду по моей кредитной карточке. Приходила женщина из магазина, принесла футболки взамен бракованных. Не знаю, догадывается она о чем-то или нет. Я даже не знаю, где Энджи.

Он услышал в трубке звук резко вдыхаемого воздуха и понял, что Крысолов тоже нервничает.

— Спокойнее, Клинт. Думаешь, Энджи еще позвонит?

— Думаю, да. Она мне доверяет и понимает, что я ей нужен.

— Но она не нужна тебе. Что произойдет, если ты скажешь ей, что по ее следам пришла легавая?

— Она запаникует.

— Так скажи ей это. Договорись о встрече там, где она сейчас. И помни — то, что она сделала с Лукасом, она может сделать и с тобой.

— Не думай, что мне это невдомек.

— И кстати, помни, что, если девчонка все еще жива, она может опознать тебя.

57

— Мы все не железные, Маргарет, — мягко произнесла доктор Сильвия Харрис.

Был час дня субботы. Доктор Сильвия и Келли только что разбудили Маргарет.

Сейчас она сидела на кровати, Келли устроилась рядом с ней. Маргарет попыталась улыбнуться.

— Что такое вы мне дали? Я уже забыла, когда в последний раз так отключалась. Вы знаете, что я проспала двенадцать часов?

— А вы знаете, какой недосып у вас накопился за последнюю неделю?

Доктор Харрис старалась придать своему голосу легкость, но ее глаза смотрели очень внимательно и серьезно.

«Маргарет так похудела, — думала она, — и ужасно бледная».

— Я и сейчас не стала бы вас будить, но звонил агент Карлсон. Он хочет зайти побеседовать. Стив вот-вот приедет. Он попросил меня разбудить вас.

— Люди из ФБР, наверное, хотят понять, что творилось со мной вчера. Не удивлюсь, если они сочтут, что я не в себе. Вчера, сразу после того, как вы ушли, я позвонила агенту Карлсону. Стала кричать в трубку, что Кэти жива и что он должен ее найти. — Маргарет притянула Келли к себе и обняла ее. — Потом я поехала в то место, где покупала платья, и буквально набросилась на администратора. Наверное, на меня просто нашло.

— А вы представляете себе, куда пошли после магазина? — спросила доктор Харрис— Вчера вечером вы сказали, что не помните абсолютно ничего.

— У меня и вправду в воспоминаниях полная пустота — до того момента, как я увидела табличку «Кейп-Код». Это меня словно разбудило. Я поняла, что заехала слишком далеко. Я чувствую себя такой виноватой. Бедному Стиву хватает переживаний и без того, чтобы мне еще терять голову.

Доктор Харрис припомнила то выражение отчаяния, которое увидела на лице Стива вчера вечером, когда пришла в восемь вечера и узнала, что Маргарет дома нет.

— Доктор Сильвия, — мучительно подыскивая слова, стал объяснять Стив. — Сразу после того, как я привел Келли из дошкольной группы, она, снимая курточку, вдруг издала крик и схватилась за то самое место, где у нее раньше был синяк. Наверное, ушиблась о ножку стола в прихожей. Но что творилось с Маргарет! Она твердила, что с Келли это происходит потому, что в этот момент кто-то причиняет боль Кэти, а Келли чувствует боль сестры. Маргарет вырвала у меня ключи от машины и заявила, что ей надо срочно поговорить с кем-то в магазине, где она покупала праздничные платья для девочек. Когда прошли все разумные сроки и она не вернулась, а я не смог вспомнить названия магазина, я позвонил в полицию и заявил о ее исчезновении. Доктор Сильвия, она ведь ничего с собой не сделает? Как вы думаете, она может что-то с собой сделать?

Только через три мучительных часа позвонили из полиции и сообщили, что Маргарет нашли. Она сидела в своей машине неподалеку от аэропорта Данбери. Когда ее привезли домой, она не могла сказать, как провела эти часы.

«Я дала ей сильное снотворное, — подумала доктор Харрис, — и это было самое лучшее, что можно было сделать в тот момент. Я не могу утешить ее в скорби, но могу, по крайней мере, дать ей короткую передышку».