Тараканы

— Вы нашли новое шоссе, о котором я рассказывал?

— Да. Только оно еще не готово и в некоторых местах перегорожено кучами песка. Но все ехали прямо через них, и я тоже проехал.

— Это как водится, — заметил Борк. — Вроде и не запрет, но и не разрешение. Ну разве можно не влюбиться в эту страну?

Сняв обувь, они вошли в дом. Холодный каменный пол сразу остудил босые ноги Харри. В комнате висели фотографии Фритьофа Нансена, Хенрика Ибсена и королевской семьи. На комоде стояло фото мальчика, улыбавшегося прямо в камеру. На вид ему можно было дать лет десять, под мышкой он держал футбольный мяч. На обеденном столе и на пианино были разложены бумаги и газеты, связанные в аккуратные пачки.

— Пытаюсь сложить архив собственной жизни, — пояснил Борк. — Разобраться, что к чему. — Он указал рукой на одну пачку. — Вот все бумаги, касающиеся бракоразводного процесса. Смотрю на них и стараюсь вспомнить, как все было.

Вошла девушка с подносом. Харри попробовал принесенный кофе и вопросительно взглянул на нее, обнаружив, что напиток просто ледяной.

— Вы женаты, Холе? — спросил Борк.

Харри покачал головой.

— Молодец. Держитесь от этого подальше. Рано или поздно ваши домочадцы захотят вас извести. У меня жена, которая меня разоряла, и взрослый сын, пытающийся делать то же самое. И я никак не могу понять, что я им такого сделал.

— Как вы здесь оказались? — спросил Харри, отхлебнув еще кофе. Пожалуй, даже приятного на вкус.

— Я работал здесь на Норвежское управление связи, когда оно строило пару станций для таиландских телефонных компаний. После третьей командировки я не вернулся домой.

— Решили остаться тут навсегда?

— Я уже развелся, а здесь у меня было все, что нужно. Некоторое время я тосковал по норвежскому лету, фьордам и горам — ну, вы понимаете. — Он кивнул на фотографии, словно те говорили сами за себя. — Потом я дважды приезжал в Норвегию и оба раза через неделю возвращался сюда. Не выдерживал, снова начинал скучать по Таиланду, едва моя нога ступала на норвежскую землю. И я понял, что мой дом — здесь.

— Чем же вы занимаетесь?

— Мне скоро на пенсию, а пока занимаюсь консалтингом в телефонной отрасли, работаю помаленьку. Я пробовал подсчитать, сколько мне еще осталось и сколько денег я успею за это время потратить. Чтобы этим грифам ни гроша не оставить. — Он засмеялся, махнув рукой в сторону пачки с бумагами о разводе, словно отгоняя от себя дурной запах.

— А что Уве Клипра? Почему он все еще здесь?

— Клипра-то? Думаю, его история похожа на мою. Никому из нас неохота возвращаться назад.

— У Клипры как раз наоборот: есть причины, чтобы не возвращаться.

— Понимаю, о чем вы, — сказал Борк. — Все это чепуха. Если бы Уве был замешан в чем-то подобном, я никогда не имел бы с ним никаких дел.

— Вы в этом уверены?

Глаза Борка сверкнули.

— Здесь было несколько норвежцев, которые приехали в Паттайю по нехорошим причинам. Вам известно, что я в своем роде патриарх норвежской колонии в Бангкоке, и мы ощущаем ответственность за поведение наших соотечественников. Большинство из нас люди приличные, и мы делаем все как полагается. Но эти чертовы педофилы так подпортили репутацию Паттайи, что многие норвежцы начали врать, будто живут в других районах — в Наклуа или Джомтьене.

— «Как полагается» — это как?

— Двум педофилам пришлось уехать отсюда домой, а один так и пропал.

— Может, он выпал из окна? — предположил Харри.

Борк оглушительно захохотал:

— Нет, так далеко мы не заходим. Думаю, в местную полицию позвонил аноним и сообщил информацию по-тайски с нурланнским акцентом.

Харри усмехнулся.

— Ваш сын? — кивнул он на комод.

Борк, слегка нахмурившись, кивнул.

— Славный парень!

— Был когда-то.

Борк грустно улыбнулся и повторил:

— Был.

Харри взглянул на часы. Поездка сюда из Бангкока заняла почти три часа, но ехал-то он еле-еле, пока не освоился на дороге уже на последних милях. Надо бы вернуться в начале третьего. Он достал из папки три снимка и разложил их на столе. Лёкен увеличил их, чтобы кадры выглядели еще более шокирующими.

— Мы думаем, что Уве Клипра скрывается в окрестностях Бангкока. Вы поможете нам?

Глава 44

Голос Сестрёныша в телефонной трубке звучал радостно. Она встретила парня, его зовут Андерс. Он только что тоже переехал в Согн и младше ее на год.