Тараканы

Лёкен поймал такси и, проехав несколько кварталов, убедился, что «королла» не отстает.

Шоферы такси обычно чувствуют, если белый пассажир на заднем сиденье явно не турист, и не предлагают ему массажа. Но когда Лёкен попросил шофера повозить его еще немного, тот пересмотрел свое мнение о фаранге. Лёкен поймал его взгляд в зеркальце.

— Экскурсия, сэр?

— Да, экскурсия.

Через десять минут у Лёкена не осталось никаких сомнений. Совершенно очевидно, что он сейчас приведет на хвосте двух полицейских к тайному месту встречи. Он никак не мог понять, откуда начальник полиции узнал о ней. И почему тот вообще так плохо относится к тому, что его старший инспектор Крамли сотрудничает с иностранцами. Возможно, это не по правилам, зато ведь результативно!

На Суа-Па-роуд движение полностью остановилось. Шофер осторожно пристроился позади двух автобусов и показал своему пассажиру на столбы, возводящиеся между полосами движения. Здесь на прошлой неделе упала стальная балка, убив автомобилиста. Он читал об этом в газете. Там были даже опубликованы фотографии с места события. И, покачав головой, шофер взял тряпку и протер щиток, окна, фигурку Будды и фотографию королевской семьи, а потом со вздохом развернул «Таи Рат» и углубился в чтение спортивных новостей.

Лёкен посмотрел в заднее окно. Их с «короллой» разделяли всего две машины. Он бросил взгляд на часы. Половина восьмого. Пожалуй, он опоздает, если не сумеет отделаться от этих психов. Тогда он тронул шофера за плечо.

— Я увидел знакомых, — пояснил он по-английски и жестами показал назад.

Шофер мрачно взглянул на него, явно подозревая, что фаранг просто не хочет платить за проезд.

— Я сейчас вернусь, — пообещал ему Лёкен и с трудом протиснулся наружу.

Жизнь стала короче еще на один день, подумал он, вдохнув дозу выхлопных газов, способную оглушить целое крысиное семейство, и спокойным шагом направился к «королле». На одной фаре красовалась вмятина, и свет бил прямо ему в лицо. Он заготовил нужные слова, заранее радуясь, как вытянутся их лица. Он был всего в паре метров от них и мог уже разглядеть две фигуры в машине. Как вдруг его охватило беспокойство. Странно выглядели эти типы. Даже если полицейские в своей массе не отличаются особым умом, они, во всяком случае, понимают, что главное во время слежки — не бросаться в глаза. Но у человека на пассажирском сиденье были солнечные очки, хотя солнце давно уже зашло. И даже если многие китайцы в Бангкоке носили косичку, этот великан за рулем своим видом привлекал излишнее внимание. Лёкен попытался было повернуть назад, но дверца «короллы» открылась.

— Мистел, — мягко произнес великан. Это было какое-то безумие. Лёкен попробовал протиснуться к своему такси, но ему преградил путь другой автомобиль. Он снова повернулся к «королле». К нему приближался китаец. — Мистел, — повторил он, и в это самое время движение на встречной полосе возобновилось. Словно пронесся ураган.

Однажды Лёкен убил человека голыми руками. Он перебил ему гортань ребром ладони, именно так, как их учили в тренировочном лагере в Висконсине. Но это было давно, в далекой юности. И тогда он был напуган до смерти. Теперь он ничего не боялся. Он просто был разъярен.

Впрочем, никакой разницы не было.

Когда он почувствовал, что его обхватили чьи-то руки и приподняли над землей, он уже знал, что ему все равно. Попробовал закричать, но голос не слушался, так как ему стиснули горло. Он увидел, как над его головой вращается звездное небо, а потом его сменила обивка салона в машине.

Он ощутил горячее дыхание на своем затылке и посмотрел в переднее окно «короллы». Человек в темных очках стоял возле его такси, протягивая шоферу пару бумажных купюр. Великан слегка ослабил хватку, и Лёкен судорожно втянул в себя вонючий воздух, словно родниковую воду.

Оконное стекло в такси поднялось снова, и человек в очках направился к ним. Он как раз снял свои очки, и свет покореженной фары упал на его лицо. И в этот миг Лёкен узнал его.

— Йенс Брекке? — изумленно прошептал он.

Глава 50

— Йенс Брекке? — воскликнула Лиз.

Харри молча кивнул в ответ.

— Но это невозможно! У него ведь есть алиби, эти чертовы магнитофонные записи, которые доказывают, что он звонил сестре без четверти восемь.

— Верно, но не из своего кабинета. Я спросил, зачем это он, черт побери, звонил своей сестрице-трудоголику домой прямо посреди рабочего дня. А он ответил мне, что забыл о разнице времени с Норвегией.