Призрак

Поэтому он оделся и ушел. Он проделал пешком весь путь от Хольменколлена, мимо района Рис, через Согн, Уллевол и Болтелёкка к ресторану «Шрёдер». Решил было зайти, но передумал. Вместо этого двинулся дальше на восток, через реку, в Тёйен.

И когда он открывал двери «Маяка», дневной свет начал немного меркнуть. Все было так, как он помнил. Светлые стены, преобладающий в интерьере кофейный цвет, большие окна, чтобы в помещение попадало как можно больше света. И среди всего этого света за столами с кофе и бутербродами сидел дневной контингент. Кто-то из клиентов положил голову на стол, как будто только что пробежал пятьдесят километров, другие вели прерывистые разговоры на наркоманском языке, третьих по виду запросто можно было бы встретить за чашечкой кофе во вполне приличном буржуазном кафе «Юнайтед бейкериз», перед которым обычно выстраивается армада детских колясок.

Некоторым посетителям выдали поношенную одежду, они либо держали в руках мешки с ней, либо уже облачились в нее. Иные выглядели как страховые агенты или учительницы из маленького городка. Харри проложил себе путь к прилавку, и пухленькая улыбающаяся девушка в свитере Армии спасения предложила ему бесплатный кофе и бутерброд с коричневым сыром.

— Спасибо, не сегодня. Мартина на работе?

— Сегодня она работает в уличной поликлинике.

Девушка показала на потолок, имея в виду медицинский кабинет Армии спасения на втором этаже.

— Но она должна была закончить…

— Харри!

Он обернулся.

Мартина Экхофф была такой же маленькой, как раньше. На улыбчивом кошачьем лице все тот же непропорционально большой рот и носик, кажущийся крошечным выступом. А зрачки как будто стекли к краю радужной оболочки и сформировали замочные скважины, — однажды она объяснила, что это врожденное и называется колобомой радужки. Маленькая женщина вытянулась на носках и обняла его. А когда закончила обнимать, не захотела выпустить из рук обе его ладони и так и застыла, глядя на него снизу вверх. Он увидел, как по ее лицу промелькнула тень, когда взгляд ее упал на шрам у него на лице.

— Как ты… как ты похудел.

Харри засмеялся.

— Спасибо. Но это не я похудел, это…

— Знаю, — вскрикнула Мартина. — Это я потолстела. Но все растолстели, Харри. Все, кроме тебя. К тому же у меня есть веская причина.

Она похлопала себя по животу, на котором вздулся черный свитер из овечьей шерсти.

— Ммм. Это Рикард с тобой сделал?

Она громко рассмеялась и активно закивала. Лицо ее раскраснелось, от него тянуло теплом, как от плазменного экрана.

Они прошли к единственному свободному столу. Харри уселся и принялся разглядывать черный шар живота, который пытался пристроиться на стуле. На фоне разбитых жизней, апатии и безнадежности он выглядел крайне абсурдно.

— Густо, — сказал он. — Ты знаешь про это дело?

Мартина глубоко вздохнула.

— Конечно. Здесь все знают. Он был частью этого общества. Он не очень часто сюда заходил, но мы видели его время от времени. Все девчонки, что здесь работают, были влюблены в него. Он был таким красавчиком!

— А как насчет Олега, который, как говорят, убил его?

— Он тоже иногда здесь бывал. Вместе с одной девушкой. — Она наморщила лоб. — Говорят? А что, в этом есть сомнения?

— Именно это я и пытаюсь выяснить. С девушкой, говоришь?

— Милая, но бледная, невзрачная. Ингунн? Ириам? — Она повернулась к прилавку и прокричала: — Эй! Как зовут сестру Густо?

И прокричала сама, прежде чем другие успели ответить:

— Ирена!

— Рыжеволосая и веснушчатая? — спросил Харри.

— Она была такой бледной, что, если бы не эти волосы, ее просто не было бы видно. Я серьезно, в конце сквозь нее уже проходили солнечные лучи.

— В конце?

— Да, мы только что об этом говорили. Она уже давно здесь не бывала. Я спрашивала у нескольких здешних посетителей, не уехала ли она из города, но, судя по всему, никто не знает, куда она подевалась.

— Ты помнишь, что происходило перед убийством?

— Да ничего особенного, кроме того самого вечера. Я услышала полицейские сирены и поняла, что наверняка что-то приключилась с кем-то из нашей паствы. А потом один твой коллега схватил телефон и выбежал на улицу.

— Я думал, по неписаным правилам тайные агенты не работают в этом кафе.

— Сомневаюсь, что он работал, Харри. Он сидел вон там, у окна, в одиночестве, и делал вид, что читает газету «Классекампен». Может, это прозвучит немного самоуверенно, но я думаю, что он пришел сюда, чтобы посмотреть на меня. — Мартина кокетливо положила руку на грудь.