Олтман с силой поднял стекло.
— Холодно, — пояснил он.
— И тут поступает информация, что Иска Пеллер находится в Ховассхютте. Уле понимает, что близится развязка, но при этом чувствует: что-то не так, это ловушка. Он помнит большой снежный карниз, нависший над хижиной, — знающие люди говорили, что это опасно. И он принимает решение. Возможно, он берет с собой Тони в качестве проводника, отправляется в Ховассхютту и взрывает сугроб динамитом. Потом едет на скутере обратно, бросает Тони — живого или мертвого — в пропасть, а следом и скутер. Если труп вдруг когда-нибудь найдут, все будет выглядеть как несчастный случай. Мало ли, человек получил ожоги, поехал за помощью и попал в пропасть.
Деревья по сторонам дороги расступились. Они ехали мимо озера, в воде отражалась луна.
— Уле торжествует, он победил. Он всех обманул, всех оставил с носом. И ему уже нравится сама игра, это чувство, что он режиссер, что все делается по его воле. И вот мастер, который связал восемь отдельных судеб в одну большую драму, решает послать нам прощальный привет. Вернее, мне.
Кучка домов, бензозаправка и торговый центр. Они свернули налево по круговой развязке.
— Уле отрезал у Тони средний палец на левой руке. И у него есть мобильный Лейке. Именно с него он и звонил мне из центра Устаусета. Мой номер нигде не значится, но Тони Лейке внес его в список контактов. Уле не оставил никакого сообщения, может, это была просто минутная причуда.
— Или он хотел сбить нас с толку, — сказал Бьёрн Холм.
— Или продемонстрировать свое превосходство, — отозвался Харри. — Так же как когда он оставляет палец Тони Лейке у моей двери в Управлении полиции, прямо у нас под носом, — в буквальном смысле показывая нам средний палец. Потому что он это может. Он Кавалер, он очистился от позора, дал сдачи, отомстил всем, кто презирал его или мог презирать. Свидетелям. Проститутке. И тому, кто увел у него девушку. И тут происходит нечто непредвиденное. Штаб-квартира на фабрике «Кадок» обнаружена. Конечно, полиция еще не вышла напрямую на Уле, но уже подбирается слишком близко, а это опасно. И Уле идет к своему шефу и говорит, что наконец-то берет и отпуск, и все накопившиеся отгулы. Что его не будет довольно долго. И самолет у него, кстати, послезавтра.
— В двадцать один пятнадцать, в Бангкок, через Стокгольм, — уточнил Бьёрн Холм.
— Многие детали в этой истории — предположения, кроме одной. Что мы приехали. Сюда.
Бьёрн свернул с шоссе и поехал по гравиевой дорожке к большому деревянному, крашенному охрой зданию. Остановился и выключил зажигание.
Ни в одном из окон света не было, но вывески на стенах первого этажа свидетельствовали, что в одном конце здания когда-то размещался продовольственный магазинчик. У другого, в пятидесяти метрах от них, под уличным фонарем стоял зеленый джип «чероки».
Было тихо. Ни звука, ни времени, ни ветра. Из водительского окна джипа в небо поднимался сигаретный дымок.
— Место, где все началось, — сказал Харри. — Танцклуб.
— Кто это? — спросил Олтман и кивнул в сторону «чероки».
— Не узнаете? — Харри вынул сигаретную пачку, сунул незажженную сигарету в зубы и голодным взглядом посмотрел на табачный дым. — Конечно, уличное освещение обманчиво. У старых фонарей свет желтый, в нем синяя машина кажется зеленой.
— Я видел этот фильм, — сказал Олтман. — «In The Valley of Elah».[134]
— М-м-м… Хороший фильм. Почти уровня Олтмана.
— Почти.
— Уровня Сигурда Олтмана.
Сигурд не ответил.
— Ну, — сказал Харри, — вы довольны? Вы так себе представляли свой шедевр, Сигурд? Или я могу называть вас Уле Сигурд?
Глава 74
«Bristol Cream»
— Я предпочитаю просто Сигурд.
— Жаль, что имя поменять не так просто, как фамилию, — сказал Харри и снова наклонился в просвет между двумя передними сиденьями. — Когда вы рассказывали, что взяли новую фамилию вместо слишком обычной, на «сен», мне и в голову не пришло, что «С.» в «Уле С. Хансен» может означать Сигурд. Но что толку, Сигурд? Неужели новая фамилия сделала вас иным, не тем, кто потерял все вот здесь, на этом гравии?
Сигурд пожал плечами:
— Мы все стремимся убежать подальше. В этом смысле новая фамилия мне несколько помогла.
— М-м-м… Я кое-что проверил сегодня. Когда вы переехали в Осло, то пошли учиться на медбрата. А почему не стали изучать медицину в университете, ведь у вас в старших классах были только отличные оценки?