– Помогите мне, доктор. Ноги… – простонала Варвара, несколько придя в себя. – Я должна танцевать…
– Обязательно поможем! Кубик промедола и супрастина внутривенно пока… – дал распоряжения подбежавшей медсестре Беляев. – Сейчас, девочка моя, тебе будет легче.
– Больно…
– Костя, сделай что-нибудь! – попросил Габриэль, не в силах видеть страдания Вари.
– Делаю, что могу. Готовьте операционную и звоните Соснову! Немедленно! – кричал Костя персоналу.
– Кто это, Соснов? – спросил Габриэль.
– Сосудистый хирург. Столько крови… Думаю, какие-то сосуды задеты. А пальцы для балерин важны больше, чем обычным людям. Она не сможет танцевать на онемевших пальцах, ей нужно чувствовать землю, – пояснил Константин.
Все это время они стремительно передвигались по широкому и светлому больничному коридору, затем поднялись в грузовом лифте на верхний пятый этаж и оказались в операционном блоке. Это было самое главное достижение доктора Беляева. Полностью стеклянная крыша, впускающая свет во все помещение, самое современное, высокотехнологичное оборудование, позволяющее провести операцию любой сложности с привлечением любых специалистов. В операционной имелись самые лучшие, самые дорогие шовный материал, наркоз и лекарственные препараты. Медикаменты и все остальное выписывались, если надо, из Швейцарии, Англии, США…
– Стоп! – заорал Костя, внезапно возникнув перед Габриэлем, выводя его из тревожной задумчивости.
– Что такое?
– Тормози, говорю! В операционную вход посторонним запрещен!
– Я понял… Где подождать? – Габриэль замер, став вдруг очень послушным.
– Где хочешь. Иди в буфет. А еще лучше домой – операция может затянуться.
– Я буду ждать…
– Габриэль, я позвоню! Иди домой! Она не при смерти, поверь. Просто, если задеты сосуды или нервы, или то и другое, операция займет много времени.
– Помоги ей, Костя, – попросил друга Габриэль.
– Обязательно помогу, раз ты здесь. Ты же мне доверяешь? Успокойся и отправляйся домой.
Беляева уже тянули в операционную.
– Я в буфет, – твердо ответил Габриэль.
– Упрямый баран! – фыркнул Костя и, резко развернувшись, исчез за дверьми, которые открывались сами, так как были на фотоэлементах.
Глава 12
В жизни Габриэль занимался многими вещами – спортом, своей нелегкой работой, любил путешествовать и читать, развил собственный бизнес и смог заработать много денег… Но того, что сядет за ткацкий станок, и предположить не мог.
«Зачем мне это? Я же не баба, не ткачиха! Или я совсем ошалел, потеряв работу? На все соглашаюсь?» – думал бывший подполковник, сидя за каким-то деревянным и сверхнеудобным станком. Однако работал без устали, отчего гудело в голове. К тому же его здорово потряхивало. Габриэль даже со стула чуть не упал. И слышался знакомы голос:
– Эй, Габриэль! Вот дает, в любой позе, в любом месте способен устроиться!
– Что? А? – открыл Габриэль глаза. Его тряс за плечо, и весьма энергично, Константин. – Ой, я заснул, что ли? Черт, так шея затекла!
– Заснул, и еще как, буквально, как младенец, всю ночь продрых. Девочки не стали тебя тревожить, знали, что ты мой друг. Только тарелки унесли, чтобы не побил и не поранился.
Габриэль протер глаза. Он сидел на твердом стуле, лежал головой на столе, подложив под нее затекшие руки.
– Утро уже, – сообщил Костя, одетый в медицинский халат. На шее болталась медицинская маска, и выглядел он очень уставшим.
– Что с Варей? – спросил Габриэль.
– Долго оперировали, сосудистый хирург сшивал артерии и венки под микроскопом. Из наркоза ее вывели, уже в сознании, только сонная, – ответил Константин. – В общем, все хорошо с твоей Варей будет.
– Спасибо, друг. А крови она много потеряла?
– Нет, не очень, – рассмеялся Константин. – Просто выглядело так жутко…
– А что с ней случилось, она сказала? – поинтересовался Габриэль.
– Конечно, – усмехнулся Константин. – Раньше слышал про такое, но никогда не думал, что увижу воочию. Острейшее, мелко наколотое стекло было спрятано у нее в пуантах.
– Как спрятано? – не понял Габриэль.
– Да так вот и спрятано. Если бы его сразу было видно, то кто же бы их надел? А поскольку ничего не было заметно, Варя обулась, как обычно, и даже какое-то время протанцевала в них. А в конце второго акта на одном из прыжков ломается гипсовая перегородка и она что есть силы въехала пальцами в острое стекло.