Антракт для душегуба

– Из-за нас? – затаив дыхание, спросила Яна Григорьевна.

– Насколько мне известно, нет.

– Слава богу! Так, значит, вы поможете?

– Я поговорю с Варей. Да и в любом случае, каким бы ни было ее решение, все равно вам помогу по своим связям, – пообещал Габриэль.

Женщина дрожащими руками вытащила из сумочки помятый бумажный пакет и протянула ему:

– Вот, возьмите.

– Прекратите! – резко одернул ее Габриэль. – Вы меня, конечно, не знаете, но… Неужели вы думаете, что я способен взять деньги у женщины-инвалида, сын которой, пусть и преступным путем собирал средства на сложную и дорогостоящую операцию? Уберите немедленно! Я как раз сегодня еду на встречу с Варей и обязательно поговорю с ней о вашей проблеме. Оставьте у моего секретаря все свои координаты, я вам позвоню и сообщу о результатах, – пообещал Габриэль.

– Спасибо вам большое! – обрадовалась Яна Григорьевна.

– Пока не за что. Я могу вас не провожать? Вы сами до дома доберетесь?

– Конечно, конечно! Я не хочу вас утруждать!

– Тогда прошу прощения, но сейчас я спешу. Был рад знакомству.

Габриэль вышел из кабинета и дал указание секретаршам взять у Яны Григорьевны адрес и телефон, а потом проводить ее до выхода.

Глава 20

В театр он все же немного опоздал – репетиция уже началась. Свет в зале был приглушен, кое-где сидели группы людей. Габриэль увидел мать во втором ряду и подсел к ней.

– Привет…

– Привет. Ну что же ты такой непунктуальный! Варя уже оттанцевала. Какая женщина, какая фигура! И вот что я тебе хочу сказать… – потянулась к уху сына Светлана Ивановна.

– Я весь – внимание. Но говори потише, а то нас сейчас отсюда выгонят, – оглянулся по сторонам Габриэль.

Что и говорить, точеную фигурку Вари в черном гимнастическом купальнике и темно-серых лосинах он заметил сразу. Абрикосова, по всей видимости, отдыхала после своего выступления с полотенцем на плечах и бутылкой минеральной воды в руке. Но Габриэль готов был поклясться, что балерина заметила, как он вошел в зрительный зал. Сейчас их взгляды встретились, и они кивнули друг другу.

– Так что ты мне хочешь сказать? – повернулся к матери Габриэль.

– То, что вряд ли ты заслужишь внимание дамы с таким решительным характером. Она просто чудо! Но, боюсь, такой, прости господи, как ты, не потянет такую женщину.

– Я постараюсь. Мне бы хоть один шанс дали, – засмеялся он.

– Вот и постарайся! – подбодрила его мама. – А я тебе во всем помогу!

– Только не переусердствуй, – предупредил Габриэль.

– Я держу себя в руках. Но уж больно нравится… – вздохнула Светлана Ивановна.

– А встретила ее неприветливо… Впрочем, как всегда и всех.

– Но она одна дала мне достойнейший отпор, – ответила Светлана Ивановна. – И Варя не такая, как все, теперь я это вижу!

Зазвучала музыка, что привлекло внимание матери и сына. На сцену вышел высокий, атлетично сложенный мужчина.

– Ишь ты, смотри, идет к нашей Варе! – забеспокоилась Светлана Ивановна. – Ой, да что же он ее лапает-то?

– Мама, ну ты что? Они просто танцуют! Не надо так суетиться! – Габриэль еле сдерживался, чтобы не засмеяться в голос.

– А я тебе говорю, что это конкурент, – не унималась Светлана Ивановна, разглядывая Александра Лаврова.

Партнер Вари поднял ее над головой на вытянутых руках и вдруг, закричав, швырнул свою «ношу» в пустую оркестровую яму этаким мощным и широким броском. Секундная тишина сменилась безумными воплями, раздававшимися со всех сторон. Габриэль в два прыжка перепрыгнул через первый ряд кресел. Варвара лежала абсолютно неподвижно, только периодически ее тело «прошивали» мелкие судороги.

– Варя! Варя! Ты слышишь меня?

Габриэль пытался поймать хоть каплю жизни в ее лице, но безрезультатно. Балерина напоминала сломанную фарфоровую куклу. А вот Александр продолжал кричать и метаться по сцене. Но на том дело не закончилось. Неожиданно танцовщик с перекошенным лицом стал набрасываться на артистов балета и избивать всех подряд, кто только оказывался на его пути, не переставая дико орать. Габриэль взобрался на сцену. Лавров совсем не умел драться, но был физически сильным да еще и совершенно обезумевшим, угомонить его было не так уж просто. Однако Габриэль вырубил все-таки его и, тяжело дыша, обвел взглядом пострадавших людей. Некоторым было очень плохо, хрупким балеринам досталось больше всех, девушки были в шоке, некоторые плакали.