Соглядатай

Он подошел к ней и нежно потрепал по щеке. Он не мог сказать Глории, что единственная причина, из-за которой отъезд отложен до четверга, связана с этой самой программой.

— Отец, — вдруг выпалила Глория, — в последнее время мне казалось, что я могу здесь стать счастливой. Знаешь, по-моему, это несправедливо, что тебя все время гоняют с места на место.

Глава 24

В половине второго в дверь Пэт позвонила миссис Тэтчер. Она держала в руках небольшой сверток.

— Счастливого Рождества!

— Счастливого Рождества. Заходите. — Пэт искренне обрадовалась гостье. Лайла пришла в тот момент, когда она ломала голову, решая, сообщать ли Пелхэму о намерении Элеонор сдаться властям. И как поднять разговор о Кэтрин Грэни? Перспектива судебного преследования окончательно выведет Пелхэма из себя.

— Я только на минутку, — предупредила Лайла. — Мне захотелось угостить вас кексом с цукатами и орехами. Это мое коронное блюдо.

— Я рада вашему приходу — как-то непривычно встречать Рождество в полном одиночестве. Что вы скажете насчет стаканчика шерри?

— Я должна убежать от вас в четверть третьего, — сказала Лайла, посмотрев на часы.

Пэт провела ее в гостиную, достала тарелку, нож и стаканы, налила шерри и разрезала кекс.

— О! Чудесно! — восхитилась она, попробовав кусочек.

— Хорош, не правда ли? — улыбнулась Лайла. Она обвела глазами гостиную. — Вы кое-что здесь изменили.

— Я перевесила пару картин. Они висели не на своих местах.

— Вы что-нибудь еще вспомнили?

— Не много, — призналась Пэт. — Я работала в библиотеке. Потом что-то будто повлекло меня сюда. Как только я вошла, мне сразу стало понятно, что натюрморт и пейзаж надо поменять местами.

— А еще, Пэт? Вы что-то недоговариваете.

— Я очень нервничаю, — просто сказала Пэт. — И не знаю почему.

— Пэт, прошу вас, уезжайте отсюда. Снимите квартиру, номер в отеле... — Миссис Тэтчер умоляюще сложила руки.

— Не могу, — вздохнула Пэт. — Но я хотела попросить вас о помощи. Вы бывали здесь на Рождество? Расскажите об этом.

— В тот, последний, год вам было три с половиной, и вы уже по-настоящему могли оценить праздник. Родители без конца умилялись, глядя на вас. Это был действительно счастливый день!

— Временами мне кажется, что я его немного помню. Мне подарили куклу, и я пыталась научить ее ходить. Похоже это на правду?

— Вам действительно подарили в то Рождество куклу, которая «умела» ходить.

— Мама играла днем на рояле, да?

— Верно.

Пэт подошла к роялю и открыла его.

— Вы не помните, что именно она играла?

— Наверняка свой любимый рождественский гимн. Он называется «Рождественские колокола».

— Я знаю его. Вероника хотела, чтобы я тоже его разучила. Она говорила, что его просто обожала бабушка. — Пальцы Пэт медленно перебирали клавиши.

Когда растаяла последняя нота, миссис Тэтчер сказала:

— Да, очень похоже на игру Рени. Я говорила вам, что вы скорее напоминаете мне отца, но до этой минуты я не сознавала, насколько велико это сходство. Всякий, кто близко знал его, обязательно заподозрит родство.

* * *

В три часа дня съемочная группа телекомпании «Потомак» прибыла в дом сенатора Дженнингс, чтобы запечатлеть на пленку рождественскую вечеринку.

Тоби ястребиным взором следил за тем, как телевизионщики устанавливают оборудование в столовой и в гостиной. Он хотел убедиться, что они ничего не разобьют и не поцарапают. Ему было известно, как много значит для Эбби любая вещь в этом доме.

Пэт Треймор и Лютер Пелхэм приехали с интервалом в минуту. Пэт надела белое шерстяное платье, облегающее фигуру, и собрала волосы в пучок. Тоби никогда не видел ее с такой прической. Она очень изменила облик девушки, но что-то в нем показалось Тоби знакомым.

«Кого, черт побери, она мне напоминает?» — гадал он.

Журналистка выглядела спокойной, чего нельзя было сказать о Пелхэме: не успев войти, он тут же начал придираться к одному из операторов. Ну а хозяйка дома превратилась в сплошной комок нервов, и это тоже не способствовало созданию рабочей атмосферы. Она немедленно вступила в перепалку с Пэт. Журналистка просила накрыть на стол, чтобы снять, как сенатор украшает блюда и расставляет тарелки, — Абигайль же отказалась сервировать стол так рано.

— Сенатор, нам понадобится время, чтобы достигнуть того эффекта, к которому мы стремимся, — убеждала ее Пэт. — Лучше сделать это сейчас, пока не собрались гости. Если они будут стоять и наблюдать, наша задача намного усложнится.