На улице, где ты живёшь

Добродушная манера Бонетти исчезла без следа.

— Если я куплю это заведение, мне придется потратить большие деньги, чтобы оно выглядело так, как я хочу, и первоклассный штат дорого обойдется, — сказал он уверенно. — Я назвал окончательную цену. Торговаться не придется.

Он встал. Улыбка снова появилась у него на лице.

— Обдумайте это, Боб. Цена хорошая, учитывая, что здесь придется делать и переделывать. Если вы решите не продавать, я не буду в обиде. Моя жена будет довольна.

Он протянул руку.

— Дайте мне знать, когда решите.

Боб подождал, пока Бонетти покинул зал, затем подозвал официанта, протянул свой пустой бокал.

Через минуту официант вернулся с полным бокалом и мобильником.

— Миссис Фриз, сэр. Она сказала, это срочно.

К удивлению Боба, Натали не спросила о его встрече с Бонетти.

— Я только что слышала, что экскаватором перекапывают двор на Ладлэм-авеню, 15. Говорят, там ищут тело Карлы Харпер, той девушки, что исчезла два года назад. Господи, Боб! Ладлэм-авеню, 15! Ведь это там жила твоя семья?

43

— Приехал ваш отец, мистер Стаффорд.

В голосе секретарши звучало недоумение. Похоже было, что она хотела сказать: «Я и не знала, что ваш отец еще жив».

— Мой отец?

Уилл Стаффорд бросил ручку, которая была в этот момент у него в руке. Раздраженный и встревоженный, он выждал, пока не убедился, что его голос будет звучать спокойно.

— Пригласите его.

Ручка двери поворачивалась очень медленно. «Он боится встретиться со мной лицом к лицу, — подумал Уилл. — Боится, что я выкину его за дверь».

Он не поднялся с места, но продолжал сидеть, выпрямившись и всем своим видом выражая неудовольствие.

Дверь медленно открылась. Вошедший выглядел тенью того человека, с которым Уилл встречался год назад. Цвет лица у него был восковой, скулы выдавались под туго обтянувшей их кожей. Отец похудел фунтов на пятьдесят по меньшей мере. От пышных рыжеватых волос, которые Уилл хорошо помнил и унаследовал такие же, остались редкие пряди блеклого серого цвета.

"Ему шестьдесят четыре, а выглядит он на восемьдесят, — подумал Уилл. — Уж не ждет ли он, что я пожалею его и кинусь к нему с объятьями? "

— Закрой дверь, — сказал он негромко. Уиллард Стаффорд-старший повиновался. Ни отец, ни сын не заметили, что дверь так и не закрылась плотно, а потом едва заметно чуть приоткрылась снова. Уилл медленно поднялся.

— Почему ты не оставишь меня в покое? — спросил он, возвысив голос и отчеканивая слова. — Неужели ты не понимаешь, что я не желаю иметь с тобой ничего общего? Ты хочешь, чтобы я тебя простил? Пожалуйста. Я тебя прощаю. А теперь убирайся.

— Уилл, я совершал ошибки. Я признаю это. Мне осталось недолго жить. Я хочу все возместить тебе за прошлое.

— Ты не можешь этого сделать. А теперь уходи и больше не возвращайся.

— Я должен был понять. Ты был тогда еще подростком... — Голос старика зазвучал громче.

— Замолчи! — Уилл стремительно вышел из-за стола и остановился перед отцом. Его сильные руки сжали худые дрожащие плечи старика.

— Я расплатился за чужую вину, а ты мне не поверил. Ты бы мог нанять адвокатов, которые защитили бы меня, а ты умыл руки. Ты публично отказался от меня, своего родного сына. Но теперь с прошлым покончено. Я не хочу, чтобы ты приходил сюда и портил все, что я создал за последние двадцать три года. Убирайся. Поезжай в Принстон и сиди там.

Уилл Стаффорд-старший кивнул. С подернутыми влагой глазами он повернулся и нащупал ручку двери. Но вдруг он остановился.

— Я больше не приеду, я обещаю. Я хотел увидеть тебя в последний раз и попросить прощения. Я знаю, я тебе не помог. Я просто думал, что, может быть, ты... — Он замолчал.

Уилл ничего не ответил. Старик вздохнул и открыл дверь.

— Дело в том, — пробормотал он, обращаясь скорее к самому себе, чем к Уиллу, — что я прочитал о том, что здесь происходит. О том, что нашли тело этой девушки. Я забеспокоился. Ты понимаешь...

— И у тебя хватает бесстыдства явиться сюда и сказать мне это? Убирайся! Слышишь? Убирайся отсюда!

Уиллу было безразлично, что он кричит, что Пэт, его секретарша, все слышит. Только одно имело значение: он должен овладеть собой, прежде чем его руки сомкнутся: вокруг тощей шеи породившего его человека и будут сжимать ее, пока эта шея не хрустнет.

44

Адвокат Нэда Койлера — Хэл Дэвис — явно не был рад видеть Марти Броуски в Грей-Мэнор в три часа в понедельник.